во главе с Ириной Некрасовой предпочёл держаться от него сегодня подальше, шушукаясь о чём-то издали.
«Заболели, что ли?» – хмыкнул Петя, но в душе был рад этому обстоятельству.
После окончания занятий, Петя направился в центр города.
До встречи с отцом оставалось полтора часа.
* * *
– Что будешь заказывать? – Петру показалось, что Полозов-старший чем-то сильно озадачен, хотя старается этого не показывать. – Здесь очень хороший…
– Послушай, – не выдержал Петя. – Я здесь только потому, что ты захотел со мной поговорить. Подумал, что у тебя действительно что-то важное.
– Да, так и есть, – кивнул Захар Андреевич. – Только я тебя очень попрошу. Пожалуйста. Дай мне полчаса, в течение которых ты не будешь показывать свой гонор, искрить злым сарказмом или пытаться побольнее уколоть за свои надуманные детские обиды. Ты уже достаточно взрослый, чтобы я мог говорить с тобой напрямую.
Слова были произнесены спокойным тоном.
Сказанные настолько искренне, что Пете на несколько мгновений стало неловко. Только в это же время его распирало от вопросов, которые он может задать отцу, но боялся признаться сам себе, что не готов слышать некоторые ответы.
Петя боялся.
И для себя не мог понять, чего именно: ответов, которые докажут его правоту, или ответов, полностью оправдывающих Полозова-старшего.
– Хорошо, – кивнул Пётр, поворачивая голову в сторону официанта. – Мне, пожалуйста, чай с чабрецом и мятой, три булочки с маком, масло и что-либо из ягодного варенья.
Если официант и удивился такому неожиданному заказу в ресторации, то виду не подал. Скрупулёзно записав всё это в блокнотик он вопросительно глянул на Захара Андреевича, видимо надеясь, что заказ от него будет больше похож на те, которые делают в мясной ресторации «Шницель».
Полозов-старший оправдал его ожидания и не стал ограничиваться перекусом, заказав полноценный обед из первого, второго и десерта, хотя время уже близилось к ужину.
Заверив их, что всё будет подано по готовности и в кратчайшие сроки, официант оставил их наедине.
– Я тебя слушаю, – сделав несколько глотков воды, Пётр вернул стакан на белоснежную скатерть.
– Даже не знаю с чего начать, – неожиданно смутился Захар Андреевич, чего за ним, на Петиной памяти, не водилось. – Ты не представляешь, сколько раз я прокручивал этот разговор, но так и не мог подобрать нужных слов, которые смягчат текущее положение дела.
– Говори, как есть, – равнодушно произнёс Петя, смотря в сторону. – Ты же всегда был любитель говорить прямо. Вот и сейчас не стесняйся.
Тяжёлый вздох Полозова-старшего свидетельствовал о том, что он предпочёл пропустить явную поддёвке сына мимо ушей.
– Наверняка, ты много думал, почему я тебя отправил в Светлореченск, – осторожно начал князь. – Стоп, это риторический
