ему путь к двери. Весь мокрый от пота, он начал переставлять свои ноги, помогая им руками, в направлении окна. Старуха почти догнала его. Подпасков перевалился через мраморный подоконник и полетел вниз.
Он давно уже должен был упасть на землю. Однако всё летел и летел. Падая, Подпасков перевернулся и посмотрел вверх. Гостиницы, стоящей на краю обрыва, не было видно. Подпасков посмотрел вниз. Навстречу ему быстро приближалась гладь моря. Подпасков больно ударился о море грудью. Несколько секунд он не мог дышать, погрузившись в вязкую тёмную воду. Подпасков стал грести к поверхности. Когда до поверхности и воздуха оставался всего один гребок, он столкнулся со старухой. Старуха в своём сером рабочем халате выплыла из темноты. Полы серого халата под водой колыхались, как плавники. Вместо человеческой головы у старухи были две селёдочные. Одна из голов разинула пасть и попыталась проглотить Подпаскова. Подпасков упёрся руками в скользкое рыбье нёбо. Руки скользили, проваливаясь всё ближе к тёмной дыре рыбьей глотки. Подпасков почувствовал, как вторая селёдочная голова вцепилась своими мелкими зубами в его левое плечо.
– Александр Сергеевич! Ну просыпайтесь же… – Семейкин тряс его, взяв своими железными пальцами за левое плечо. Мокрый от пота, Подпасков сел на кровати. На прикроватном столике валялась его майка.
– Ух ты, – Семейкин согнувшись рассматривал торс Подпаскова, – обо что это вы так грудью ударились?
Подпасков скосил глаза вниз. На груди красовался синяк, словно вытекающий из опухшего левого соска. Подпасков чуть не сказал Семейкину: «Это я о море так, Семейкин», но вовремя остановился.
– Это я ещё в Москве, перед самым отъездом, – солгал Подпасков. Ему очень хотелось пить.
– Собирайтесь, ехать пора, – виновато развёл руками Семейкин.
Натягивая брюки, Подпасков якобы случайно задел кровать с не шевелящимся и непонятно, дышащим ли, служащим «Всесоюззаготрыбы». Служащий недовольно перевернулся с живота на спину. Живой.
Выходя из номера, Подпасков и Семейкин столкнулись со старухой – коридорной. Казалось, ведьма стояла под дверью, карауля постояльцев. Подпасков, наткнувшись на взгляд старухи, опустил глаза.
– Чего это ты на меня уставился, милок, – старуха хихикнула точно так, как она хихикала во сне, – смотрит, словно у меня…
Старуха заглянула в комнату, увидела на столе валяющиеся со вчерашнего вечера две селёдочные головы.
– Словно у меня вместо головы селёдки глаза выпучили! – снова захихикала ведьма. Подпасков громко икнул и пошёл за Семейкиным вниз по лестнице. Он вспомнил, что вчера видел рядом с толстой администраторшей пузатый чайник с кипячённой водой и кружкой на цепи, один конец которой был вмонтирован в стену.
– А бабуля то, ну эта… коридорная. На жабу
