она обратилась к Пантелееву —
– Ваня, встань пожалуйста!
Пыня поднялся со своего места. Бледный, оскорблённый до глубины души предательством своих товарищей. Он не знал, как ему поступить и что дальше делать. Он хотел было открыть рот и вставить слово в свою защиту, но Лёха и Олег показали ему кулаки, а Анька демонстративно провела пальцем по шее. Пыня испугался ещё сильнее и только выдавил из себя тихое: “извините”.
– Нет, так не пойдёт. Ты сейчас же извинишься перед Петей, перед всем классом за свой поступок, а потом возьмёшь тряпку и смоешь всю краску, – потребовала суровая Валентина Леонидовна.
– Изв…Петя. Изв… – пробормотал Пыня. – Я больше так не…
– Молодец какой! Дневник на стол! Останешься после уроков! Да, и рогатку неси.
Пыня покачнулся от горя. Ему не жаль было рогатки, которой он и пользоваться толком-то не умел, но сам факт того, что скоро в дневнике появится жуткая, леденящая кровь, надпись о вызове родителей в школу…Первая за год. На его глазах сами собой появились слёзы.
Он нёс рогатку и дневник, словно на казнь под ободряющие выкрики одноклассников и злобное шипение Петьки Зелинского, обещающего скорую месть после школы.
Лёха призадумался. Петька Ваньке не соперник, хотя от этого тупого НЕПа можно любой каверзы ждать: подножки или плевка на спину, но драться с Ванькой… Петька просто разобьёт кулаки и вывихнет себе кисти рук, плюс вмешаются пионеры. Сотрут Петьке лишнюю память и возьмут на заметку всех свидетелей. Ну это, если Петя совсем будет дурак и заявит о драке официально. Хотя, тоже неплохо. Если Петька месяц проваляется в больнице, Ваньке за такое только спасибо скажут.
Тут прозвенел звонок. На сегодня уроки закончились. Школьники зашумели, начали собираться, относили к Валентине Леонидовне альбомы, и она всем ставила только хорошие оценки. Кроме Пыни,стоявшего, опустив голову, у доски, которому мстительный Петя уже успел дать тычка, но великий защитник этого даже не заметил. Больно было только самому Пете, убежавшему в школьный туалет умываться.
Олег отстоял очередь к учительнице, попутно заглядывая в альбомы одноклассников. Лёха замыкал очередь.
“Чего он там высматривает? – думал он, стараясь при этом не смотреть на Пыню, – и так понятно, что всё это был морок. Стоило мороку пасть и рисунки у всех стали другие. Цветочки, ёлочки, зайчики всякие. Мама на фоне радуги. Нету там больше страшного домика”.
Олег получил свою пятёрку в альбом и встал за спиной у Лёхи. Тот досадливо показал ему свой рисунок. Космическую ракету на фоне Марса. Олег одобрительно кивнул.
– Молодец Лёша, я ведь признаться, на тебя сначала подумала, – вздохнула грустная Валентина Леонидовна – Спасибо. Честная пятёрка.
От этих её слов Лёхе стало невыносимо стыдно. Он слышал, как сопит носом его бесчестно опозоренный товарищ, но ничего не мог с этим поделать. Улица решила – Пыня прости. Сознаться сейчас в преступлении было ещё опаснее.
– Лёха! Олег! Не стойте
