тихого плеска воды. И Кора вдруг удивилась недавней истерике, которая так внезапно на нее напала. Только теперь сердце неприятно щемило, а горло сдавливало осознание того, как тонка оказалась грань между «жива» и «мертва». Нынче ей удалось пройти по самому лезвию, но получится ли в следующий раз?
Кора утомленно прикрыла веки, пытаясь прогнать остатки страха. Подумать о другом. О статье, например. Это ведь отличный материал для Рубиновой дамы. И Рубиновая дама не должна поддаваться ужасу.
В ванную осторожно постучали. Кора вяло пролепетала:
– Войдите.
Внутрь заглянуло сероватое от усталости лицо маминой камеристки Сандры Янг.
– Прошу прощения за беспокойство, милорд справляются о вашем самочувствии.
– Он вернулся? – оживилась Кора, разворачиваясь к ней. – Что там?
– Мисс, – недовольно зашипела Эмма, немного натягивая прядь ее волос на затылке и едва слышно бормоча прямо в ухо: – Вы только пришли в себя, и опять за свое?
– Я в порядке. Не знаю, сколько еще мне нужно это повторить. В по-ряд-ке, – по слогам завершила Кора. – Мисс Янг, что там? И как маменька?
– Ваша матушка изволили отдыхать. Снова мигрень. Приняли успокоительные настойки и отошли ко сну.
– А что с… миссис Шарп?
– Скончалась, – безэмоционально ответила Сандра.
– Это ясно, я имею в виду, полиция уже прибыла?
– Только констебли, насколько мне известно. За инспекторами отправили. Могу я идти?
– Разумеется. Благодарю, мисс Янг.
Стоило Сандре выйти, как Эмма тут же запричитала:
– Я никуда вас не пущу. Никуда! Будете в комнате. Спать!
– Не буду, – вздохнула Кора, аккуратно вылезая из ванны, держась за бортик. Ноги еще дрожали. – Моя драгоценная, я слишком много пережила за эти короткие интеры, чтобы просто так уснуть. Не мучь меня, подруга, смилуйся.
Эмма недовольно пыхтела позади, укутывая Кору в огромное прогретое полотенце:
– Вы, моя дорогая, должны себя беречь, а оному не способствуют ваши… даже не знаю, как назвать… В общем, не лезли бы вы куда не надо. Зачем вы вообще туда побежали?
– Испугалась за миссис Шарп. Подумала, что к ней забрался вор, а вдвоем мы быстро бы с ним справились.
– И вы совсем не подумали, что это может быть… убийца?
– Нет. Я так часто о нем думаю, но… Даже допустить не могла, что Аконит будет так близко. Вот ты, Эмма, – Кора повернулась к камеристке лицом, – ты живешь себе и живешь. Ты не думаешь, что поскользнешься и разобьешь голову о порожки крыльца, зато можешь постоянно бояться преступника, шагая по темной улице.
– Теперь буду думать и про порожки, – глухо отозвалась Эмма. – Но к чему это вы?
– Мы всегда думаем, что опасность нас не коснется. Я сглупила, выбежав наружу, но в тот момент правда
