а для тех, кто его знал, умерли все: сын, друг, сосед и ученик.
У Гила было по-детски припухлое лицо, которое в последние перед смертью сезоны становилось все более худым. Он медленно вытягивался, а голос начал ломаться. Под яркой Инти его лимонные волосы обычно выцветали, становясь пшеничными, а то и вовсе белесыми. А кожа Гила каждое лето окрашивалась бронзовым цветом с созвездиями редких веснушек.
Еще он часто улыбался, и на щеках его проступали ямочки, а глаза в обрамлении светлых ресниц щурились. Голубые и лучистые, они даже в пасмурную погоду дарили тепло.
От Гила всегда приятно пахло: когда он выбегал из дома с сырыми волосами, на ходу застегивая жилетку, он источал аромат мыла и хлопка; когда он, смеясь, играл с Корой в догонялки, от него пахло травой, которая постоянно пачкала ему одежду; когда Гил выходил лепить снеговика, то чувствовался аромат печенья и терпкого чая с корицей; когда заглядывал в гости – приносил с собой запах дождя и ветра.
Гил говорил громко, активно жестикулируя, а читал тихо, бережно перелистывая страницы. Бегал быстро, но ради Коры всегда замедлялся, позволяя ей выигрывать в салках. Гил мог поднять ее на руки и, если после игр она сильно уставала, приносил домой на спине.
Он зашивал ее потрепанного зайца, когда мама сказала, что замызганную игрушку уже давно пора выкинуть. Гил исколол все пальцы, но пришил и ухо, и лапку, и даже новые глазки из пуговиц.
После ссор с Линдой, когда мама устало и раздраженно сетовала на чересчур шумных детей, а отец на истерики младшей, Кора бежала к Гилу. Он обязательно обнимал ее, гладил по спине и укачивал.
Почему? Почему он был так добр к ней? Наверное, жалел малышку. Наверное, первый раз играл с ней со скуки, а потом ему было слишком стыдно отказывать бедняжке. А может, он просто был добрым, и ему действительно было интересно учить Кору читать и делиться историями из школы.
Да и какая разница? Это вовсе не важно. Важно то, что Гил стал единственным другом, который когда-либо был у Коры. Он был милым, добрым и уютным. Малышка, прознав, что замужество позволяет навсегда остаться с человеком рядом, предложила Гилу свою руку и сердце, встав на колено. Ох, как смеялась тогда Линда, следившая за спектаклем! И как смущался покрасневший Гил. Ему пришлось дать слово, что он станет мужем Коры, чтобы уговорить ее подняться.
Но слово он не сдержал.
Гилберт Хантмэн.
Последняя жертва Людоеда.
– Ты знаешь о Людоеде? – Кора вытерла ручейки слез, уже скатившиеся к подбородку, и рвано всхлипнула.
Джон, все это время молчавший и осторожно поглаживающий ее спину, кивнул:
– Убийца, орудовавший в Трефе тринадцать зим назад.
– Знаешь, кто вел его дело? Два талантливых инспектора: Чарльз Нортвуд и Кристофер Хантмэн.
– Твой отец тоже занимался тем расследованием?
– Да. После этого дела он получил повышение, а через год и должность шефа-интенданта. Он и его напарник проделали большую работу. У них было несколько подозреваемых
