style="font-size:15px;"> – А дальше идет восемь. Ступеньки закончились.
Маруся увидела возле двери веник и смела с ботиночек снег. Вместе с бабушкой они прошли в сени и, открыв большую дверь, оказались в доме. Маруся без всяких напоминаний сняла ботиночки, поставила их ровно к стенке. Подумав немного, ещё заправила шнурочки внутрь.
– Ты проходи и подожди меня минуточку, – сказала бабушка Марусе.
Внутри дом был наполнен каким-то необычайным теплом и светом. На окнах висели белоснежные шторочки с выбитым на них рисунком, а на подоконниках красовались в горшочках герани. Больше половины дома занимала чисто выбеленная русская печь. Весь пол был устлан домоткаными половиками с разноцветными яркими полосками.
Маруся стояла посередине избы. Медленно поворачивалась и рассматривала всё вокруг. На одной стене висело очень много портретов, с которых на девочку смотрели молодые женщины и мужчины.
Бабушка вышла из-за шторки. Теперь на ней была надета чёрная юбка и белоснежная кофточка. Заметив взгляд Маруси, бабушка сказала:
– Это мои сыновья и дочки. Их у меня пятеро было. А это вот – мой муж, – показала она на портрет, который висел отдельно, и на нём был изображён дяденька с большими усами.
– Где же они все сейчас? – спросила Маруся.
– Никто из них не вернулся с войны…
– А когда они вернутся?
– Они никогда не вернутся. Всех их у меня забрала война. Осталась я совсем одна.
– А это кто? – спросила Маруся, указывая на угол, где на подставке стояла икона, перед которой горела свечка.
– Это, Маруся, икона, и на ней изображена Богородица со своим ребёночком Иисусом. У этой иконы даже есть название: «Утоли мои печали».
Маруся ничего не поняла из того, о чём рассказывала бабушка, но переспрашивать не стала.
– У-то-ли мо-и пе-ча-ли, – сказала нараспев Маруся. – Красиво.
– Маруся, снимай пальтишко, шалюшку. Давай-ка мы с тобой попьём чайку, – и бабушка открыла шторку, отделяющую маленькую кухоньку от остальной комнаты. Здесь стояли буфет, стол и три табуретки. На одной из них возвышалось ведро с водой, накрытое крышкой. Рядом лежал перевёрнутый ярко-красный ковшик.
– Маруся, проходи, садись, – пригласила старушка. – Ты знаешь, как меня зовут?
– Нет, не знаю.
– А ведь меня тоже зовут Марусей, как и тебя. Я, значит, Маруся-бабушка, а ты – Маруся-маленькая.
Маленькая Маруся широко открыла глаза и сначала недоверчиво посмотрела на бабушку, а потом ей стало так весело и хорошо! Маруся-бабушка открыла буфет и достала оттуда белоснежные фарфоровые чашки.
– Разве можно пить чай из таких кружек? – спросила Маруся-маленькая.
– Конечно, ты же моя гостья. А гостей принято угощать только из лучшей посуды и только самым вкусным.
В семье, где жила Маруся, тоже была фарфоровая посуда, но никто
