на вершине хребта ольхи – словно птица взлетела. Карпик свернулся, и Коллин принялась его щекотать.
– Прекрати! – завизжал он, хватая ее за руки.
– В какой стороне дом?
Он изучил ее ладонь, затем указал направление.
– Почему ты не читаешь свою карту? – спросил он.
– Мой отец меня этому не учил, – ответила Коллин и вдруг осознала, что это правда.
Когда они вернулись, Рич уже рубил дрова. К ним подбежал Скаут и перевернулся на спину, подставляя живот.
– Он тебя нашел, – сказала Коллин – утверждение, а не вопрос.
– Его чуть Лью не задавил, – утомленно произнес Рич с лицом, мокрым от пота.
Найдите в словаре слово «осторожность» – и увидите там фотографию Рича, вместе с его усами щеточкой, головой, наклоненной на десять градусов вправо, чутко прислушивающимся левым ухом. И все же каждый день, провожая его утром, Коллин задерживала дыхание, и не могла свободно выдохнуть до тех пор, пока вечером не слышала громыхание его пикапа.
Она взъерошила Карпику макушку.
– Ты сегодня рано вернулся? – Рич проследил глазами за ее рукой. – Все в порядке?
– Все в порядке, – ответил он и снова размахнулся топором. Раздался громкий треск, и бревно раскололось надвое.
30 августа
Высоко забравшись на дерево, Рич откинулся на страховочный пояс и потер больное место на груди – то самое, которое болело уже две недели, с тех пор, как Мерл снял их с работы в Проклятой роще и отправил собирать древесину, оставшуюся на хребте Оленьего ребра.
«Почему ты мне не сказал?» – спросила Коллин, прочитав о черепе в газете.
«Да это просто очередная уловка хиппи. Вернемся в рощу уже через неделю», – пообещал Рич в ответ. Теперь он в этом уже сомневался. Он бросил взгляд на чесночную ферму, стоявшую по другую сторону хребта, затем на восток, где шла вырубка. Один паршивый череп, и бац: все они застряли на заготовке дугласовских пихт. Диаметр ствола – восемнадцать дюймов, минимум, установленный законом. И собрали они лишь малую толику досок по сравнению с тем урожаем, который ждал их в Проклятой роще. Вот ведь засада. Небольшие островки древних деревьев, вроде этих, у хребта Оленьего ребра, были почти все вырублены. За них удастся получить только еще несколько зарплат – и то это будет вполовину меньше денег, чем он рассчитывал. А дальше делать ему будет уже нечего. Такими темпами он сожжет все свои последние сбережения.
Вчера с вертолета снова распыляли яд, и теперь ежевичные заросли скрючивались и умирали. В воздухе все еще висел запах отравы. В кармане затрещала рация.
– Все готово? – спросил Дон.
– Ага.
– Хорошо. Начинаем сбор древесины, пока нам не подкинули еще один труп.
Другой начальник бригады, может быть, просто забросил бы череп куда-нибудь в бурелом. Позволил бы тракторам перемолоть его своими гусеницами или выбросил бы
