всю дорогу пассажиров, которые ему, наверно, не нравились. Пашка все так же молча подал шоферу обещанную сумму и кивнул Борису, дескать, выходим. Едва захлопнули дверки, как машина взревела мотором, круто развернулась и помчалась обратно в город.– Надо водки взять, – Пашка направился к ближайшей палатке. – Две «Столичной». Не паленая?
– Обижаешь, Паша, – откликнулся продавец, наклонившись к окошечку, мельком глянул на Борьку. Надо же, по имени знает, видать, Пашка здесь частый и уважаемый гость. Продавец выдал водку, даже не заикнувшись о деньгах.
– Дай пакет, – скорее потребовал, чем попросил Пашка и, тут же получив полиэтиленовый цветастый пакет с ручками, опустил туда бутылки. – Пошли, – позвал он, направляясь к шоссе. Странно, на рэкетира он не похож. Внешне Пашка оставался все тем же деревенским парнем, а бандиты выглядели иначе, и ездили на иномарках. Свернули на боковую улицу.
– А почему ты ему деньги не заплатил?
– Зачем платить, если даром дают, – хохотнул Пашка. – Просто он меня с Парамоном тут видел. Это район наш, воровской.
– А, – протянул Борька, ничего не поняв.
Они миновали какой-то лесопарк, вышли к большим открытым воротам, не задерживаясь на проходной, направились вглубь территории. То ли завод, то ли автобаза.
– Сегодня выходной, – напомнил Борька, едва поспевая за Пашкой. Тот неутомимо вращал лохматой головой, и только рукой махнул. Они шли между длинными заводскими корпусами. Вокруг было пустынно, ни одного живого человека.
– Кому выходной, а кому самое время! – оглянувшись по сторонам, Пашка свернул на узенькую тропинку в пыльных кустах, которая вывела к неприметной двери на стыке двух больших зданий.
– А нас не прогонят? – поинтересовался Борька, уж больно воровато вел себя Пашка, будто совершал какие-то незаконные действия.
– Нас? – Пашка снова хохотнул. – Да мы сами, кого хочешь, прогоним!
Он по-хозяйски распахнул дверь.
Они оказались в огромном ангаре, где стояли большие грузовики, прицепы и трактора. Пашка повел его вдоль стены со скамейкой к угловой двери. Она как раз отворилась, навстречу вышел высокий мужик лет сорока или больше, в телогрейке и кирзовых сапогах. Увидев гостей, он остановился в ожидании. Прямоугольное, явно битое жизнью лицо не выражало никаких эмоций. А Пашка засуетился, едва хвостом не завилял от радости, но как воспитанная собака себя сдерживал.
– Здравствуй, Парамон, – он протянул руку, и кивнул на Борьку. – Я тут пацана привел, земляк мой, сосед. Помнишь, я рассказывал?
Они обменялись рукопожатием. Парамон, прикрыв заинтересованность излишне простодушным, даже простецким обращением, протянул руку Борьке, и он пожал широкую и жесткую, как лопата ладонь. В дальнейшем на Борьку он как бы не смотрел. Его глаза обратились на Пашку, а «лопаты» опустились в карманы спецовки, оставив на воле большие пальцы.
– Водяру принесли? – спросил он, не открывая рта и обозначив
