замечает мою реакцию, бросает попытки встать.
– Что такое? – напрягается она, смотрит на ту же точку на стене, что и я.
Подношу лезвие куная к губам в безмолвном знаке помолчать.
Тишина… Мое чутьё спит… Я не понимаю, где опасность…
Элеонора не шевелится, молчит. Она тоже не понимает, что происходит.
Тишина…
Укрепляю кожу суммой. Даю сигнал костюму проснуться… Тело начинает слабеть. Я не успел нормально пополнить сумму, но то, что сейчас ночь, упрощает дело. Ночью всегда проще. Моя рубаха начинает шевелиться. Глаза Элеоноры слегка расширяются от этого зрелища, но она ничего не говорит.
Тишина…
Медленно разворачиваюсь лицом к закрытой двери, выгибаюсь, готовясь сорваться в любой момент:
– Покажись. Я знаю, что ты там.
Тук. Тук.
В дверь стучатся.
– Войдите, – тихо приглашаю я незваного гостя.
Элеонора нервно фыркает. Мол, ну-ну, приглашай в МОЮ палату.
Дверь медленно открывается. Поначалу кажется, что за ней никого нет, но вот проходит мгновение и на пороге появляется высокая и худощавая женщина. Чернокожая, с зубом хищника в левой брови. Густые кустистые брови, огромный нос, лицо в шрамах, как после оспы. Черные короткие кудри. Одета, как и полагается Филзели – в странном, сшитом из разных материалов балахоне.
Она ничего не говорит. Скользит взглядом по сжатым в моей руке кунаям, лежащей на полу Элеоноре. Задерживает взгляд на ней.
Позволяю себе легкую улыбку:
– Так вот кто шляется за мной по пятам.
Негритянка качает головой, говорит хрипловато и с ужасным акцентом:
– Не шляюсь. Ищу, думаю, решаю. Ты заметил. Ты убил Нинео. Но ты ребенок. Как?
Нинео? Кого я убил? А, понял. Филзели в особняке Хидана. Наверное, не стоит удивляться, что они об этом знают. А по поводу, как я заметил её…
Да никак. Просто сработало чутье Шиилы. И вряд ли это будет так и дальше работать. Просто в данный момент происходит что-то важное, поэтому Шиила решила, что меня надо предупредить… И мне срочно надо понять, что тут за важность.
– Что тебе надо?
Негритянка долго не отвечает, осматривает палату, видит камеру, закрытую в пузырь. Наконец говорит:
– Много чего надо. А ты можешь что-то дать?
Улыбаюсь:
– Конечно. Могу дать по щам, если не объяснишь, зачем следишь за мной. Не знаю никакого Нинео. Ты что-то навоображала себе, – вру я.
И куда только смотрят стражи. Любой маломальский шпион может разгуливать по школе, как у себя дома.
Негритянка разворачивается, выходит, закрывает за собой дверь.
Проходит несколько минут, прежде чем я позволяю себе спрятать кунаи. Не думаю, что она продолжит следить, один раз спалившись. Подхожу к Элеоноре, двумя руками хватаю ее за талию, усаживаю на кровать. Хм, она легче, чем кажется. Или это я такой качок?
– Ты
