только размытые кляксы. Ей часто это снится, но всё всегда заканчивается одинаково. На пляж врываются люди. Много мужчин в лохмотьях Фрагора и фраках Вельтешафт. Они хватают ее, связывают. Семью без лиц убивают на ее глазах. Она кричит, плачет и… просыпается. Почти каждую ночь одно и то же. Одно и то же…
Погружаюсь глубже в пучину черных мыслей…
Я вижу прошлое. Маленькая Элеонора трудится, не покладая рук, в какой-то то ли пещере, то ли яме. Вокруг взрослые и дети в струпьях. Фрагоры. Они тоже работают. Элеонора что-то лепит… Кирпичи… Голыми руками выковыривает непокладистую глину, утрамбовывает в деревянную форму, уравнивает, переворачивает – кирпич готов. Ее дневная норма – четыреста штук. Но она не рабыня, нет. Она выживает. Так же, как и остальные Фрагоры. Норма у взрослых женщин – тысяча. У мужчин – полторы.
Вот она берет кусочек глины, делает из него шарик. Кидает в уродливого мальчика неподалеку, хихикает.
– Эй! – возмущается мальчик. – Страшила-вонючка!
Элеонора надувает губки. Ей обидно. У себя в шахтерской деревне ее называли маленькой красавицей. А тут, где все дети с рождения привычны к уродству, не могут оценить её миловидное личико. Ведь для них она другая.
Но вот мальчик улыбается ртом без губ, тоже лепит шарик, кидает в ответ. Их окрикивает однорукий бригадир под номером восемьсот пятьдесят один:
– Так! Эля и Дик сегодня останутся без сладкой воды!
– Эй-й-й-й! – возмущаются дети.
Бригадир смеется, подбирает ком глины, кидает в детей. Теперь смеются все. Но смех быстро затихает:
– Дику и Эле по пять кирпичей к сегодняшней норме! Работать!
Дети усерднее ковыряются в глине мозолистыми тощими ручонками. Хорошо хоть сладкую воду не отняли. Кухарка и так больше не делает ложки сахара «с горкой».
Возвращаюсь в реальность. Элеонора… становится податливой. Я чувствую во рту ее язык.
Но еще рано возвращаться из ее мыслей. Погружаю щупальца глубже. Я должен понять, что не так в её рассказе…
«Проматываю» жизнь Элеоноры. Что-то понимаю, что-то не очень. Чужие мысли – сложная материя. В них легко заблудиться.
Вот она работает с глиной. Растёт. В одиннадцать лет пробуждается, и ее берут в отряд разведки клана Фрагор. Она проходит суровые тренировки. Как физические, так и умственные. Ее обучают языкам, математике, биологии. К семнадцати годам она переводится в особый отряд внешней разведки. Ей создают легенду, документы. Внедряют в европейский кластер сначала гражданкой, а потом…
Вижу расплывчатый момент из памяти. Элеоноре рассказывают, как ей повезло. Программисты Фрагора взломали систему учета Вельтешафт, когда те обновляли операционку на резервном сервере. Теперь она может вступить в клан без лишних «формальностей».
Сквозь образы, я слышу, как в реальности Элеонора постанывает, под корень просовывая мне в рот длинный язычок.
Ого, а вот это немного интересно. По тому, что я вижу в ее памяти, она девственница. Ей больше
