то была не настоящая конопля – дикушка. Эффект хотя и есть, но не то. А вот ему присылали из Ташкента, в конверте между двумя открытками размазан пластилин, – то совсем другое дело.
– Ну, и какие ощущения?
– Трудно описать. Ну, во-первых, надо уметь курить: делать вдох и задерживать. Если не умеешь, – ничего не получится. Потом надо привыкнуть, войти во вкус. Сначала вообще ничего не чувствуешь, потом становится приятно. Чувствуешь: тепло пошло по ноге, потом где-то еще…
Потом голова… У каждого что-то свое возникает. Геша говорит: «Поймал приход». У Кардана свои видения – ледоруб какой-то… Потом всего ломает. Тогда надо еще пару раз курнуть и отойдешь…
– Ну а когда вернешься домой, не захочешь попробовать еще раз, по всем правилам?
Ну и продрог же Подолян, когда ездил за девицами в юридический! Когда в дверях появилось его круглое бабье из-за подвязанных под подбородком клапанов ушанки лицо с пунцовыми щеками и выпученными глазами, моргавшими из-под обледеневших бровей, мы оценили его самоотверженность. Он полчаса отогревал окоченевшие пальцы между секциями батареи, прежде чем смог занять свое место за ударной установкой в нашем ВИА.
Ох уж эти танцы! Я всегда думал, что смысл их состоит в том, что танцующие – разных полов. Здесь же все прыгали беспорядочной толпой, либо вставали в круг, как в народном хороводе, либо парень приглашал парня, а девушка – девушку. Как ни старались музыканты расшевелить участников, атмосфера оставалась душной, движения новогодних танцоров – скованными, а их глаза – притворно-равнодушными. Но – какое-никакое, а все же веселье!
Мы слова найдем такие нежные,
Что завидовать начнут красавицы
Тем единственным на свете женщинам,
Которых любим мы.
– Он Гая в чайную водил, а тот за это писал письма его девушке.
– Письма!? Не фига себе! Но почему? Он что, сам не может?
– Не знаю… Наверное… Помню, иногда Гай напишет, а он прочтет, подумает и назад несет, для доработки.
– Здорово!
– Гай в чайной лопал от пуза, а в письмах буквально издевался, сочинял фразочки вроде: «Выраженье ваших глаз мои слова лишает выраженья»…
– И проходило? Они глупые что ли?
– Не знаю… Потом он на ней женился, получил недельный отпуск. Я слышал их разговоры по телефону, он ее называл «лапонькой», «рыбонькой», «котиком»…
– Интересно, знакома ли она с Гаем?
– А ты где работал, Олег?
– Я работал мясником.
– Хм, говорят, туда трудно устроиться.
– Да, но у отца связи были…
– И правда, это такое доходное место, как рассказывают?
– Как тебе сказать? У меня, например, никогда раньше столько бабок не было. Да и вообще трудно себе представить двадцатилетнего парня, у которого было бы столько бабок. А сколько вылетает на пьянки,
