набережную Берси, пересек окружной бульвар Peripherique и вырвался на А4.
Предстояло примерно четыре часа скучной езды по автостраде. Клиент, судя по всему, находился в хорошем расположении духа, был разговорчив и шутил – комментировал рост цен, правительственные реформы, надвигающиеся забастовки. Василика поддерживал разговор лаконичными репликами: вежливость входила в круг его обязанностей. Уже за Кольмаром мужчина вдруг спросил:
– Ты румын?
Василика, которому вопрос совсем не понравился, помешкав немного, кивнул.
– Я тоже, – сказал пассажир и перешел на родной язык, но никаких личных вопросов не задавал.
На въезде в Страсбург, мужчина показал на большой дорожный указатель с надписью «Les institutions europeennes» и сказал:
– Туда.
Когда Василика остановил машину перед зданием Европейского парламента, мужчина повернулся к нему, протянул деньги и сказал:
– Послушай. Мне часто бывает нужен водитель. Иногда срочно, по звонку. Без формальностей, за наличные. Но не подводить! Тебя это устраивает?
Василика колебался, но 800 евро, которые он уже держал в руке, сделали свое дело.
– Почему нет? – сказал он, пожав плечами.
– Тогда давай номер сотового, – сказал мужчина и вручил ему визитную карточку:
Всю обратную дорогу Василика казнил себя за то, что согласился. Деньги грели карман, но тип смутно его настораживал. «Ну что я в самом деле! – разозлился, в конце концов, сам на себя Василика. – Все-таки он депутат, а я кто? Деньги есть деньги. И потом всегда же можно сказать ему adieu».
Глава 12
Позолоти ручку!
Вечер, дом на окраине Бухареста. Внутри задернуты занавески, слабый электрический свет. На стульях несколько румын, которые ждут своей очереди, как в поликлинике. Чувствуют себя явно неловко. Как выяснилось позже, – архитектор, балерина, доктор…
Девушка Колокольчикова уговорила его пойти вместе с ней к гадалке. Сначала он отпирался, твердя по-комсомольски, что это, мол, всё суеверия, но в конце концов любопытство взяло верх.
Румыны вполголоса переговаривались, и таким образом Колокольчиков узнал, что гадалка Лайла до войны, будто бы, была замужем за одним из главарей «Железной гвардии». Коммунисты ее арестовали, но на процессе она обвинила прокурора, что он изменяет жене. В результате за решетку упекли прокурора, а она стала работать на органы…
Сейчас живет в Плоешть, в Бухарест приезжает «на гастроли». Принимает людей в чужих квартирах. Никогда не бывает в одной квартире дважды.
Балерина вышла от гадалки вся заплаканная, архитектор, – смеясь как сумасшедший, доктор сказал, что пойдет последним.
Подошла их очередь. Зашли. На софе полулежит женщина лет семидесяти, смуглое лицо в морщинах, черные волосы собраны в пучок. Кажется, цыганка. Длинное платье с узорами, руки в браслетах до локтей. Настольная лампа
