может завести под коряги, в траву. Жадно берут караси только до нереста и после нереста. Во время нереста и после него болеют недели две. В остальное время рыбаку приходится изощряться, чтобы поймать его. Карась – очень осторожная рыба, не любящая шума. Поэтому нужна хорошая маскировка, нельзя, например, сидеть со стороны восхода, чтобы тень падала на поплавок. Замечено, что карась лучше клюет в тихую теплую погоду, но рассчитывать на неизменный успех нельзя и в благоприятный день. Сегодня жадный жор, а завтра ни одной поклевки.
При всех капризах и каверзах карася, его непостоянстве и обмане истинные рыбаки верны карасю надежно и трогательно. Никакую другую рыбу не признают, кроме него. Буквально грезят карасем, хотя для них поведение этой рыбы является предметом постоянных загадок, страданий и мучений.
Неприхотливый карась за сутки-двое чувствует изменение погоды, уходит в ил или стоит носом книзу, ни на что не берет. Но зато, уж если пошел брать жадно, хватко, не остановишь, как в русской поговорке: «Долго запрягают, да быстро ездят». Бывает, рядом в камышах сидят два друга. У одного – карася полное ведро, у другого – ноль. Почему, отчего – никто не знает. Просто рыбацкое везение.
Однажды весной у Рыбачьего со мной произошел забавный случай. После ночного теплого дождя, на утренней парящей зорьке, поймав с пяток неплохих карасей, я уже собирался сняться с якорей и уехать. Но рыбка нет-нет, да и поклевывала. А каждый знает, что грех уезжать с рыбалки, когда хоть и плохо, но клюет. Изнывая от жары, я и не заметил, как с юга навалились грозовые тучи, подул сильный ветер. Глянув в сторону мостов, я увидел грозную, темно-синюю тучу, быстро надвигающуюся на нас. Большинство рыбаков, снявшись с якорей и споро работая веслами, уехали кто куда. Нас осталось человека два-три, не более.
Двойственное чувство охватило меня. С одной стороны, страх перед грозой и молнией, а бухающие удары грома уже слышались отчетливо и кинжальные молнии вонзались в землю. С другой стороны, удерживал рыбацкий азарт, тем более, что у меня имелся хороший прорезиненный плат. «Э-эх, была не была, остаюсь!» – с мальчишеским упорством решил я продолжить рыбалку, отрезав все пути к отступлению. Туча шла быстро. Стало совсем темно, и ветер угрожающе стих. Гроза надвигалась. Спрятав под себя наживку и рюкзак, плотно укутавшись плащом, я сжался в комок в ожидании ливня. Выглянув из-под капюшона, не увидел обычного просвета за тучей, все было черно. «Ну, держись, рыбачок!». Над головой с треском, как будто лопались небеса, тарарахнул гром. Первые крупные капли дождя зашлепали по воде, пошло-поехало. Небеса словно разверзлись, треснули до горизонта. Сбесилась «небесная канцелярия».
Дождь стоял стеной и лил, лил, не прекращая. Молнии, сипя и шипя, яркими сполохами освещали местность. Гром раздирал небеса, казалось, земля дрожала. Взглянув на поплавок, я увидел, что он лежит. Подсекаю и чувствую упорное сопротивление. С трудом вытаскиваю пузатого, как мандарин, карася. Быстро отцепляю и бросаю на дно шлюпки.
