развешанные по стенам. Мне показалось, что они его заинтересовали. Пригласив Савельева присесть в кресла для посетителей у небольшого журнального столика, я отпила кофе и приготовилась отвечать на вопросы.
– Кира Юрьевна…
– Зовите меня просто Кира, я как-то не привыкла к отчеству, – перебила я следователя, и он опять смутился.
– Хорошо. Кира, когда вы вчера утром вернулись домой, как попали в квартиру? Дверь была заперта, как обычно?
Я на секунду задумалась.
– Я открыла дверь своими ключами. Сейчас вспоминаю, что закрыт был только нижний замок, как если бы дверь захлопнули. А вот верхний был открыт, но я как-то не обратила на это внимание, устала с дороги, спешила…
– Значит, дверь могла захлопнуть Людмила, когда пришла, или тот, кто вышел через нее после убийства. – Савельев сделал пометку в блокноте. – А дверь из мастерской была не заперта, то есть теоретически у преступника было два варианта – выйти через квартиру в подъезд, где его мог заметить кто-то из соседей, или через мастерскую на улицу – на той лестнице нет квартир или других помещений. Но никто из соседей ничего не слышал и не заметил посторонних.
– Дом старой постройки, стены здесь каменные, толщиной почти в метр. Поэтому всегда тихо, можно кричать – никто не услышит. – То, что раньше радовало меня в этом доме, теперь показалось не такой уж и удачей.
– Кира, а вы не находили нигде тех ключей, которые были у Людмилы?
– Нет, я думала, что они у нее в сумочке.
– В том-то и дело, что ключей от вашей квартиры ни в сумочке, ни в карманах Романовой не обнаружено. Значит, убийца забрал их с собой. – И Савельев встревоженно посмотрел мне в глаза.
Мне стало не по себе: я вспомнила совет Валентины Степановны сменить замки и поняла, что он был очень правильным. Поделилась им со следователем.
– Да, замки следует заменить, я поговорю с вашим участковым, чтобы он помог с этим.
– Ой, не стоит беспокоить Ивана Егоровича по пустякам, соседка обещала мне порекомендовать хорошего мастера, – ответила я.
– Ну что ж, вам виднее, но сделайте это поскорее на всякий случай. – Я видела, что волнение его искренне, и мне это было приятно. Но липкое ощущение страха от перспективы возвращения убийцы с ключами от моей квартиры не давало сосредоточиться. А что, если бы он вернулся ночью, когда я спала? Хотя зачем ему возвращаться, раз он и так ничего не взял?
Мы с Савельевым разговаривали с полчаса, но так и не нашли ответа на вопрос, что же понадобилось преступнику в моем доме. Он записал адреса и телефоны тех клиентов, которые бывали у меня в последнее время, еще раз осмотрел мастерскую и попрощался, взяв с меня слово звонить ему во всех случаях, которые покажутся мне странными или настораживающими. Интересно, все сотрудники правоохранительных органов так внимательно относятся к пострадавшим?
За два года до описываемых событий
