тоже странные отношения. Только что бандиты Шестопалова, разгромив «карательный» отряд, расстреляли Оксану Головню. Крестьяне, решив закопать расстрелянных, обнаружили, что она жива. И решили оставить в селе: выживет, так выживет. Часть 2, глава 24:
«Головня отлежалась в крестьянской избе и встала на третий день.
– Заживает, как на собаке. Видать, сам дьявол её вылечил, – бормотали крестьяне.» Да, если этот дьявол – автор, добавим от себя.
Часть 3, глава 2 (наш герой добрался-таки до Окунева): «Борисов сидел в кабинете у Гордеева в кожаном кресле. Доверительный разговор проходил под фотопортретом железного Феликса…».
Феликс Эдмундович, конечно, был известен среди чекистов – всё-таки, начальник, но сомнительно, что его фотография украшала тогда чекистские кабинеты. Портреты Маркса, Энгельса, возможно, фото Ленина, короче, вождей. А вот руководитель ВЧК был уважаем подчинёнными, но, однако, вряд ли боготворим. Да и в кабинетах современной Федеральной службы безопасности не висят, наверно, портреты их начальника Бортникова… Скорее, теперь уж Феликса Эдмундовича… Вкупе с действующим президентом.
Часть 3, глава 6: «Борисов с помощью Гордеева связался с Москвой.
– Полковник Маслов у аппарата, – услышал он в телефонной трубке. Тот самый Маслов, чья подпись на мандате.»
Замечу опять, на дворе у автора, примерно, 1921 год, белые никогда не вступали в Москву, Гражданская война против них почти закончена, кроме Дальнего Востока, да басмачей Средней Азии, да крестьянских выступлений против продразвёрстки. Не было у Советской власти в то время офицерских званий. Были в РККА комвзвода, комроты, комполка, комбриг и т.д., короче – красные командиры, краскомы. Полковник? В ЦК РКП (б)? С таким же успехов он мог бы представиться каким-нибудь марсианином Пур Хиссом! А, между тем, «полковник Маслов» так и остаётся у автора полковником до конца повествования. Наверно, для солидности… Ущипните меня!..
Часть 4, глава 1: «…Шестопалов вызвал к себе Фокина.
– Поедешь в Окунев, найдёшь Кондратьева. Скажешь ему – так, мол, и так. Шестопалов готов перейти на сторону красных. Давай обсуждать условия…». Напомним опять, что дело происходит в начале 1920-х годов, красные победили почти на всей территории бывшей Российской империи. Какой переход на сторону красных? Кому он нужен? Речь могла идти разве что только о сдаче. А проще бандитам было всего-навсего разойтись, без риска быть расстрелянными под горячую руку (вспомним, в это время ещё горел огонь Антоновского мятежа на Тамбовщине, не было подавлено антисоветское Ишимское восстание в Западной Сибири). Хотя, и тогда без каких-никаких документов сложно было раствориться в народной гуще…
И опять о медицине. Во время неудачной атаки анархистов Шестопалова на Окунев, Борисов получает пулю в грудь. В медчасти пулю удаляют из лёгкого. И (часть 2, глава 29) «через день-два Борисов стал выходить на улицу…». Какой-то сказочный Ванька-встанька, ей-богу!
Дальше
