ужасную рану и топор, торчащий из ноги. Песок конечно попал в глаза, но он вовремя зажмурил то, что с трудом можно было назвать веками.
– Тупая ты, скотина! Как ты мог дать себя так испортить. Бесполезная ты туша! – посыпались ругательства сверху – просто возьми, чёртов топор и убей этого гада. Прямо сейчас!
Этот первый бой насмерть, навсегда остался в памяти Колоба. То, как он, почти бессознательно достал топор из ноги. Боли не было. Его мозг на уровне рефлекса отключал нервные окончания в месте, где был нанесен ущерб. В его руках он казался игрушечным. Рана, казавшаяся просто чудовищной, уже начала заживать. Кровь остановилась сама собой. Он уже мог ходить, но для выполнения приказа, он не стал догонять свою цель. Стоя лицом к лицу со своим противником, глядя ему в глаза. Колоб, сделал неполный замах, и метнул топор в ответ. Лезвие топора в одно мгновение вонзилось между глаз гладиатора. Если бы не шлем, лезвие прошло бы голову насквозь. Но теперь оно увлекло за собой все тело воина. Откинувшись навзничь, он лежал, устремив свой уже мертвый взгляд, в темноту потолка.
Смерть, пришла к Вику мгновенно. Возвышающийся над ним Колоб, смотрел на него на первый взгляд безучастно. Но глубоко, внутри одного из кусочков его мозга, ассоциативная память, сигнализировала нечто похожее на уважение к противнику, павшему в честном поединке.
С каждым днём, подобных гладиаторских боев, проходило у Колоба все больше. И раз за разом от него требовали все больше крови и зрелищности. В каком-то плане он не мог выполнить их пожелания. В связи с отсутствием у него гнева, жажды крови и жестокости по отношению к жертве, бои проходили не очень эмоционально. Единственное, что их оживляло, это реакция приговоренных. За время, казалось бы, бесчисленных боев, Колоб, раз за разом оттачивал боевые навыки. Ведь хотя знания и были у него в голове в больших количествах. Но пока они не сливались с практическим применением, их нельзя было назвать умением. Его противниками были мужчины и в небольших количествах женщины, старики и совсем еще юнцы, с боевым опытом и самое неприятное для него, когда без умения сражаться. Тогда поединок, просто превращался в казнь.
Тот же самый участок мозга, что однажды показал, что такое чувство уважения к поверженному противнику, старался сопротивляться против убийства слабого. Но приказ внутри него, был сильнее. Сила заставлявшая повиноваться не принимала компромиссов. В один из таких моментов, из его груди вдруг вырвался рык, полный боли и нестерпимой тоски. Жертва, совсем еще молодая девушка, потеряла в этот момент сознание от ужаса, а Колоб зажмурившись прервал ее жизнь одним ударом.
В отличие от него, его хозяевам, было все равно на страдания и убийство пленников. В каком то смысле лаборатория давно превратилась в тюрьму, для ожидающих неминуемой смерти.
Если старухе это зрелище доставляло удовольствие, то старик думал только об одном, что все это, может очень сильно понравится Лордам. Тогда в будущем, они будут заказывать подобный товар за хорошую
