его не брали на арену. И так сложилось, когда приходили хозяева этого места, выбрать очередную жертву, его никогда не выбирали. Видимо считали смотреть такой бой, будет не интересно. Некоторые заключенные прикрывали старика, дабы не лишится того, кто хоть как то скрашивал их последние дни в этих клетках. Свет включался только во время приема пищи и когда приходили за очередным невольным гладиатором. Все остальное время им приходилось оставаться в кромешной тьме.
Старик был плох, но еще держался только благодаря тому, что за ним ухаживала одна женщина по имени Эрин. Она была немолодой женщиной, но ее лицо, несмотря на редкие морщинки, появившиеся скорее в результате усталости и плохого питания, излучало доброту и заботу. Ее глаза были похожи на глубокие озера, в которых можно было увидеть проблески всех печалей и радостей, которые она пережила за свою жизнь.
Ее волосы были аккуратно уложенными, обрамляя ее лицо и добавляя ей благородства. На ее голове был надет простой платок, который подчеркивал ее статус и возраст. Она была одета в длинное платье из плотной ткани, которое скрывало ее фигуру и придавало ей скромности. Платье было украшено, когда то изящным кружевом на рукавах и воротнике, что говорило о ее хорошем вкусе и мастерстве швеи.
На ее шее висело небольшое распятие из меди, которое было символом ее веры и преданности Богу. Она носила его с гордостью и уважением, как будто это было самое ценное сокровище в ее жизни. В это место она попала, вместе с группой заговорщиков, снимавших у нее свободную комнату. Уже то, что она не донесла о них городской страже, автоматически делало ее соучастницей. Чувствуя свою вину пред ней, трое ее постояльцев, защищали ее от нападок других заключенных и не давали ее в обиду. Она же в свою очередь взялась присматривать за стариком, в попытке сделать, что-то хорошее в оставшееся время, перед тем как встретиться с создателем.
Старика же все называли просто бродягой. Что соответствовало его социальному статусу. Он бродяжничал много лет. Скитаясь по миру, собирал истории и легенды, и пересказами их, зарабатывал на краюху хлеба. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, а волосы были белыми и спутанными. Тело его было слабым и уставшим, но дух оставался сильным. Он носил старые и рваные одежды, а на ногах были потрепанные сандалии, прошедшие не одну сотню миль.
В один из дней, хотя все обитатели уже давно потеряли понятия дня и ночи, и ориентировались только по тому, когда им приносили пищу, случилось неожиданное событие. По каким-то причинам, страж принесший еду, уходя, оставил включенным свет. То ли уже скоро должны были прийти их мучители или по другому поводу. Бродяга ни с того ни с сего подошёл к решетке их клетки, в том месте где она была ближе всего к клетке человекоподобного чудовища и заговорил с ним.
– Эй, эй монстр, ты меня слышишь? – он пытался говорить достаточно громко, но так, чтобы не было сильно слышно в коридоре, откуда приходили стражи – ты меня понимаешь?
– Старик, ты что делаешь? –
