и прямой взгляд, закалённый в опасных путешествиях. Правда, характер мужчины тушил лоск. На одежде не было дорогих украшений, а на пальцах отсутствовали кольца. Роскошь тяготила Тацита, напоминая о голодном детстве. Мальчишкой он лопнул бы от злости, узнав, сколько еды можно накупить за стоимость одной лишь пуговицы с его туники. Но дело Тацита, ради которого его в очередной раз хотели убить, заставляло мужчину мириться с вынужденным показным богатством.
Пока всё шло по плану. Неприятно, что подозревают, но у воеводы есть сомнения. А единственный человек, кто раскусил Тацита, закаменел от собственного зелья. Мужчина первым из присутствующих уловил топот копыт и продолжил подслушивание.
– Сообщи стражникам у ворот, чтобы не выпускали белых из города. Скажи, недельная мера безопасности.
– Думаете, сбежит?
– Нет. Мне нужно знать, куда он сунется, если закроем выход.
«А вот это плохо. Нужно уходить, пока не перекрыли», – подумал Тацит, усилив чувства. Мужчина закрыл глаза и задержал дыхание. Гул толпы нарастал, теперь и остальные люди услышали топот приближающихся копыт. Спорщики за столами заулыбались чаще, кульминация близилась.
– Не жди месива. Если не погибнет, то затеряется в толпе. Иди, закрывай город для белых.
Тацит услышал, как человек воеводы стал удаляться. Ещё пару шагов и стражник бы скрылся, но Тацит успел настроиться на дыхание помощника. Теперь его можно будет отследить в любой толпе.
– Пора заканчивать, – Тацит открыл глаза.
Мужчина посмотрел в сторону трибуны, разговор на которой он только что подслушивал. Трибуна располагалось на другом конце улицы, но благодаря родовому таланту белых, Тацит мог кратно усиливать органы чувств. В то время, когда другие люди видели лишь маленькие силуэты властителей, мужчина различал каждую морщинку на их лицах, мог подслушать любой разговор и чувствовал аромат духов и запах пота.
По давней привычке Волиус Штамм перед уходом оценил обстановку. Быстрые движения глаз и настройка слуха под каждый голос. Нет, никто из представителей его рода не подслушивал. Во-первых, дар усиления такой силы, как у Тацита, редкость для здешнего города. Во-вторых, люди заняты ужином храбрецов.
Ужин храбрецов. Одно из многочисленных игрищ Сычигорья. Вдоль главной улицы выставляли вереницу столиков. За каждый садилось по два человека. Спорщики выкладывали на стол деньги, заказывали ужин и приступали к трапезе. С посадских полей в город гнали стадо голодных быков, копьями и кнутами доводя животных до бешенства. Быки выбегали на центральную улицу и крушили едоков. Задача спорщиков состояла в том, чтобы последними встать из-за стола. Кто первым струсит, тот терял деньги. Победитель забирал выигрыш себе. Сложность состояла в упорстве горожан. Многие ждали до последнего и победитель просто не успевал схватить деньги. Быки разносили столы, монеты падали на землю и доставались трактирщикам, в качестве уплаты за ужин. Люди гибли десятками, чем привлекали
