поднялась, чтобы открыть суд, приговор которого очевиден, но её остановил барон.
– Сиди.
Бадьяр обернулся на Давлея. Мужчина прикусил губу, пронзив её зубами до крови, и слабо кивнул барону.
– Очевидно, что повитуха Шанежка Косая находится в сильном душевном расстройстве. Но за поступки необходимо отвечать. Ты заявляешь, что игрища прервёт король?
– Да.
– Как?
– Не знаю. Но ставки аннулируют.
– Жители и гости баронства Зелёной долины! – обратился Бадьяр к арене и глашатаи подхватили его слова. – Повитуха Шанежка Косая держит пари. Если ставки на вторую четвёрку будут аннулированы… – толстяк взял паузу, чтобы народ выпустил гнев. – Согласен с вашим возмущением, но любой житель Сычигорья имеет право на пари. Итак, если ставки аннулируют, то… Чего ты хочешь?
– Этот кулон стражники Зелёной долины вручат моей дочери Косовратке Большой, – крикнула повитуха, приподняв подвязку на шее. – Лично! В руки!
– Многое просишь, – хмыкнул барон. – Вынуждаешь выделить значительные средства на поиски дочери. Что скажешь, казнахрон?
– Согласен. В случае победы я выделю деньги.
– Воевода?
– Согласен. Я дам людей.
Заговорщики были бы не прочь привлечь Шанежку на свою сторону. Если Косая выиграет спор, то друзья припомнят ей, что голосовали за выделение средств и людей.
– В случае победы повитухи баронство будет разыскивать пропавшую дочь Шанежки, пока не вручит кулон. Живой или мёртвой, – продолжил Барьяр, обращаясь к арене. – Если же ставки признают действительными, я, барон Зелёной Долины Бадьяр Широкий, помилую повитуху… – толстяк сделал паузу и посмотрел на Шанежку, – ослеплением и изгнанием на Сторону. Пари принято!
«Девку взяли? Тоже хорошо, – думал отравитель, смотря на Тайю. – Не получилось свалить вину на Плантажа, нашлась самогонщица. Если собаки сразу бросятся в ложи знати, вина девки будет очевидна. Если сначала задерут её, подкину мысль, что Дикарка напутала с ворожбой». Отравитель проверил флакон с зельем подчинения. Нужно подставить руку под озверевшего пса, а потом применить отвар. Это отведёт подозрения и сохранит жизнь.
Когда Голяшка добрался до стены, за которой висела верёвка, стражники отошли к боковой трибуне. Ратмир забрался на стену и спрыгнул вниз. Схватив псаря сзади за шею, он прошептал:
– Тронешь верёвку, сломаю позвоночник.
Ратмир повернулся к стражникам, заметившим, как молодой человек спрыгнул.
– Ух! Едва успел ко второй четвёрке. Теперь мы справимся! Правда, дядюшка?
Голяшка обнимал псаря, как близкого человека. Старик натужно просигналил воинам:
– Всё нормально.
– Молодец. А теперь просто стоим и смотрим.
Над ареной прозвучал гул. Зельевариус сворожил сигнал, означающий конец приёма ставок и начало второй тропы. Псарь должен был по
