к деревне. Здесь пряный запах луговых трав сменился ароматом свежеиспеченного хлеба. Он напомнил девушке, что она довольно сильно проголодалась. Около сада, мимо которого она проходила, воздух был наполнен оглушающим благоуханием спелых яблок. У нее тут же закружилась голова от накативших приятных воспоминаний. Прошлым летом стоя под одной такой яблоней, в Скорогод Ларий поцеловал ее и назвал своей нареченной. Это была настолько пьянящая минута, что при мысли о ней до сих пор дрожь и приятная истома пробегали по телу Марижи. Пели сверчки, луна отбрасывала неверные тени от листьев. Запах яблонь дурманил, когда Ларий склонился над ней…
– Благодати Торповой, Марижа! – на ходу поздоровалась маленькая босоногая Чикрия, пробегая мимо. Девушка только и успела улыбнуться в ответ озорнице. Ей самой порой хотелось задрать юбку до колен и побежать со всех ног, чтобы дыхания не хватило. Да что там, Марижа иногда так и делала. Она неслась через колосящиеся поля или цветущие луга, а потом без сил валилась среди высокой душистой травы и смотрела на синее небо, такое же синее, как ее глаза.
В свои шестнадцать лет Марижа была статной и красивой девушкой. Толстая черная коса до пояса и выразительные глаза делали ее настоящей красавицей, а довершали картину коралловые губы и золотистая кожа. Хорошее приданое, которым ее снабдила мать – жрица бога Торпа, делало Марижу завидной невестой. Родители дочь с выбором не неволили, и прелестница среди претендентов на свою руку выбрала того, кто был мил ее сердцу – Ларика. Таким везением могла похвастаться далеко не каждая девушка. Хотя Марижка и понимала, что дело тут не только в везении. Скорее ей следовало благодарить Торпа-батюшку за то, что наградил ее такими родителями, как Дерва и Инор. Любому была видна и понятна искра любви, жившая в сердце каждого в этой паре. И искру эту они сумели пронести через все года супружества, не потеряв ни тепла ее, ни света. Так пристало ли, увидев такую же искринку в глазах любимой дочери, заставлять ее выходить замуж за немилого? К тому же Дерва, будучи Торповой Девой, видела больше других. И она знала, что Ларий действительно любит ее дочь, и будет ей надежным спутником на всю жизнь.
В первую неделю свадебника, после праздника уборки урожая ее мать должна будет оженить Лария и Марижу. Тогда они станут единым целым, и она уйдет жить к нему в дом.
Опять поймала Марижа себя на мысли о женихе и вновь опустила голову, пряча улыбку.
– Добрых вестей тебе, деточка! – это с ней поздоровалась соседка. Марижа была уже у родного дома.
– И вам добрых вестей, тетя Мара! – приветливо ответила девушка, остановившись.
Тетя Мара подошла к забору и облокотилась на него. Она была ровесницей Дервы, но выглядела не в пример старше. Печать суетливости лежала на ее, в общем-то, приятном лице.
– Скажи-ка, когда твоя матушка вернется из Святилища? Ты не заходила к ней?
– Нет, тетя Мара, – Марижа удивилась таким вопросам. – У нас Фафик болен,
