мне и придется задержаться сегодня позже положенного.
– И вы желаете мне сказать, Вера Павловна, что Пешкин сам каждое утро перед зеркалом мечтал, чтобы вы ему палец в анус засунули?
– Напомни мне суть нашего разговора, Майский?
– От всего сердца желаю вам хорошего остатка дня, Вера Павловна, а я опаздываю на дежурство.
Северин развернулся в сторону метро и отчетливо услышал, как вслед ему светлейшая зарычала.
Он юрко пролез по метро до самой Лубянки, где, прямо и не останавливаясь, вошел в серую гранитную стену. Максимально чувственно изобразил удивление, когда увидел сломанный лифт. Отнял руки от лица, проверил наличие жертв: в кабине никто не фонил, даже мертвецы. Успокоившись после приступа мелочной злобы, пешком поднялся на Белый верх, и только хотел открыть дверь, ведущую на лестницу в родной Черный низ, как его окликнули.
– Да-да, – попытался он сделать максимально низкий голос.
Лидия была раздражена незначительно. Колючая, конечно, но скорее как огурец с дачного участка. Это выглядело даже немного пикантно: все лицо будто в золотых звездочках. Будь его воля, он бы это запросто исправил: она не Андрей и не Вера Павловна, такие малявки, как она, у него на ладони, но…
– Я хочу, чтобы ты мне рассказал еще раз, что ты увидел в колодце.
Северин выждал паузу. У него был только один вариант ответа.
– Конечно, – сказал он, – я сделаю все, что ты хочешь.
Лидия закатила глаза, показала ладони.
– Ты вроде бы шел по делам, разве нет?
– Я могу отменить все, если тебе от меня что-то нужно.
Она стала еще рыжее и ещё колючее. Открыла ему дверь.
– Иди куда шел.
– Я же сказал, что могу сейчас, в чем дело? – он потянулся к двери, чтобы закрыть, она резко отняла от нее руку. – Тебе нужны данные из колодца? Я ничего не соврал, там все так, как было. Это зверь, как куница. У него схроны.
– А то, что они по порядку идут? – и добавила тихо. – Не значит, что он умеет считать?
Северин помолчал пару секунд. Опустил глаза.
– Мы не знаем, сколько мы не нашли, Лидия.
Промолчала уже волшебница.
– Я никогда не буду уверен, что нахожу все, что они делают. Будь то звери или люди. – взгляд его тянулся к ней. – Это твоя первая работа, ты еще видишь только то, что есть, когда как важнее всего то, чего не хватает. Все будет хорошо. Я подумаю над твоими словами. Что ты еще хотела узнать?
Ей коптило лицо, круглый лоб потемнел вертикальной чертой.
– Про деревья. Они разные, но мне кажется, они связаны. Может быть, темной магией. Я не понимаю. Мне не дает это покоя.
– С этим, прости, я помочь, считай, не могу: для меня все деревья – палки. Скажи Андрею. Он много что видел за его-то жизнь.
– Жизни. – положила она пальцы на переносицу. – Я была у него, он сказал
