Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль. Анастасия Головкина
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль - Анастасия Головкина страница 8
![Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль - Анастасия Головкина Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль - Анастасия Головкина](/cover_pre1355552.jpg)
Как видим, позиция группы в принципе исключала насильственные действия и резкие политические шаги. Предполагалось, что рождение новой рабочей партии произойдет естественным путем, через осознание пролетариатом своего исторического значения и перспектив развития.
Тем не менее при всем своем миролюбии группа «Борьба» была реальной организацией с определенными политическими установками, которая, как и всякая организация, стремилась к укрупнению и расширению своего влияния. Такая деятельность властями жестко пресекалась на протяжении всего периода существования СССР. По этому делу Головачев будет реабилитирован лишь в 1991 году, через тридцать с лишним лет после реабилитации по делу 1937 года.
Заметим между прочим, что идея «возвращения к истокам» оказалась на редкость живучей и особенно широкое распространение получила после XX Съезда КПСС, когда «восстановление ленинских принципов советского социалистического демократизма» было провозглашено в качестве официального курса правящей партии. Независимо друг от друга кружки сторонников «подлинного марксизма», «истинного ленинизма» и т.д. и т.п. появляются в 1950-е, 1960-е и даже в конце 1970-х! Заканчивалось это для инициаторов одинаково плачевно, но на смену одним приходили другие.
По постановлению Коллегии ОГПУ от 11 марта 1929 г. участники группы «Борьба» получили по 5 лет концлагеря [1:139]. Несмотря на все усилия Головачева, Нину Лурье отвести от группы не удалось. Она была арестована 3 января 1929 г. и осуждена тем же постановлением, но тут же отдана на поруки матери. Дело в отношении Варвары Голубковой было прекращено за недоказанностью ее вины.
Маруся не знала всех подробностей этого дела и лишь в самых общих чертах понимала рассуждения Виталия о строительстве нового общества, в основе которых лежали рациональные конструкции немецкой философии. (К философии она никогда не испытывала особой склонности.) Но она видела главное – что Виталий любит свою страну, что боль его – о России, что оба они никогда не покинут Родину.
Бурная и напряженная переписка между Марусей и Виталием завязалась сразу после его прибытия в лагерь. К сожалению, значительная часть писем 1929 – 1932 гг. была изъята на обысках при следующих арестах Виталия и бесследно утеряна, а остатки сгорели в апреле 1941 года при пожаре в доме Петровых на 5-м Лучевом просеке. Уцелело только одно письмо Виталия из Вишерского лагеря, написанное им во второй половине декабря 1929 г. Но и этого письма достаточно, чтобы ощутить всю глубину и многомерность отношения Виталия к Марусе.
Он обращается к ней то как к другу:
«Сейчас – я знаю – Ты у меня одна, которая встретит меня по-человечески просто, и только в Твоей руке я не почую холода