тот мой неожиданный визит и благодарил за поддержку, такую необходимую, придавшую ему сил для дальнейшей службы в тех невероятно сложных условиях. Представьте себе, каково это – жить в землянках при жестоких сибирских морозах.
Нефартовая «дорожная карта» из колоды человеческих судеб выпала на долю Павла.
Возвратившись из армии, отгуляв обычный в таких случаях некоторый срок в безделье, он устроился работать трактористом в леспромхозе, однако проработал недолго. Искусный соблазнитель и «враг человеческий» (тот самый – из бутылки) все настойчивее подчинял себе разум и волю моего брата. Однажды в затуманенной его голове возникла шальная затея – переехать речку Юксу вброд, рядом с мостом. Результат был предсказуем: трактор безнадежно увяз в речном иле, а Павел остался без работы. Спустя некоторое время, устроился на должность охотника в потребсоюз и здесь-то, будучи предоставленным самому себе, при отсутствии контроля со стороны руководства «конторы», находящейся в райцентре, в сотне километров от нашего поселка, он прижился надолго. От него требовалось лишь добывать дары сибирской природы и регулярно сдавать добытое в упомянутую организацию. В разные периоды года (всему своё время) отлавливал пушных зверьков: норок, ондатр; ловил рыбу, собирал грибы, ягоды, сосновые шишки; по весне драл лечебную кору с деревьев, высушивал её и одной-двумя машинами отправлял в райцентр. Такая деятельность лучше всего соответствовала его характеру. Иногда совершал труднообъяснимые для обычного человека поступки. Без всякой на то необходимости построил не то землянку, не то шалаш в лесу, километрах в шести от посёлка, и долгое время жил там отшельником.
Однажды ушел в деревню Нижняя Курья, уже обезлюдевшую, и сжёг наш дом, в котором мы родились и провели детство.
Радостей супружеской жизни не познал, всю жизнь прожил холостяком. Дружбу водил с подобными же приятелями-выпивохами. В совместных кутежах шло время, водка обеспечивала кратковременное приятное забытьё и при этом коварно подтачивала не слабый от природы организм. Трое моих сестер, проживающих в Кургане, многократно предлагали ему приехать туда и помочь устроить нормальную жизнь, но он всегда отказывался.
Немало досталось переживаний родителям от такой жизни сына. Он все более становился груб в отношениях с ними, а в конце 80-х, после смерти нашей матери, создал вообще невыносимые условия отцу для дальнейшего совместного проживания в нашем доме. И, в конце концов, вынудил отца уехать из родной Сибири. Незадолго до своей смерти Павел спалил и этот дом – умышленно, ни от кого не скрываясь. Шел по поселку с пучком смятых газет в руке и прямо говорил встречным односельчанам:
– Иду жечь свой дом.
Умер он в 2013-м в возрасте 64 лет от рака желудка.
Завершая эту историю о Павле, я хочу выразить сердечную благодарность моей племяннице, Наташе Малиновской, которая одна лишь
