поверила, что нужна тебе больше всего остального в мире, а значит, мне тоже есть, для чего оставаться на этом свете. Или ты лгал мне, если так легко от меня отказываешься?
Алешка с трудом пошевелил побелевшими губами:
– Не говори так, Инь! Я чувствую себя предателем! Но, ведь, и Че ты тоже необходима!
Я невесело усмехнулась:
– Да, Че необходима моя помощь! Он – мой старый верный друг, и он однажды помог мне вернуть уверенность в себе и желание жить, и я должна ему, по меньшей мере, то же самое. Но вряд ли, он готов посвятить мне всю свою жизнь, у него есть в жизни гораздо более сильная любовь, ты знаешь – какая! А вот помочь ему, я попытаюсь, и даже вижу путь! И я надеюсь, у меня получится, если он в меня поверит, а вы поможете!
Тут Алешка неожиданно рухнул на колени и, обхватив руками, прижался лицом к моей груди:
– Прости меня, Инь! Или не прощай, но – не уходи!
Я запустила руки в его волнистые русые волосы:
– Куда же я уйду, мой глупый мальчишка!
Серый свет осеннего утра каким-то образом проникал в спальню сквозь оббитые картоном окна. А я уже, и так, проснулась, сказывалась многолетняя привычка. Похоже, и в самом деле, пора вставать. Но как только я пошевелилась, Хорек, на плече у которого я спала, сначала неосознанно прижал меня к себе, а затем вдруг открыл глаза и резко повернул голову.
– Ты здесь! Это – не сон! – хрипло пробормотал он спросонья.
– Смирись! А что, я тебе спать мешала? – тихо хихикнула я.
– Да, чтоб мне так всю жизнь мешали! – Алешка ухмыльнулся во весь рот.
– Со снами погодить придется, мне, действительно, вставать пора. Хочу с Дином поговорить, пока Че не проснулся, – я попыталась высвободиться, но он не собирался меня отпускать.
– Инь, погоди минутку! Мне кое-что тебе сказать нужно, – его лицо вдруг посерьезнело. – Ночка была – просто супер! Но, ведь, от этого и дети бывают…
Он не успел закончить, а я ужом выскользнула из его рук и из-под одеяла. Опомнилась я уже возле окна, с которого отдирала ни в чем не повинную картонку, которую с таким трудом приладила туда вчера, пытаясь притупить, вновь вспыхнувшую, старую боль.
Ничего не понимающий Хорек остался сидеть на софе:
– Ты что, Инь? Я, ведь, как раз сказать хотел, что меня семья и дети вовсе не пугают!
Я тяжело вздохнула, колючий ледяной ком ворочался в груди, мешая дышать:
– И я про семью и детей сказать хочу. Ты прав, от этого дети бывают, но – у других! Мне это не дано, судя по всему. Как следствие отравления, или ранения, или того и другого вместе. Успела убедиться уже, за эти двенадцать лет. Так что, если ты семью и детей заводить хочешь, то это – не ко мне!
Алешка в мгновение ока оказался рядом и, схватив за плечи, повернул к себе:
– Я
