пустынная. Очень непривычно – машин не встречается в прифронтовой полосе. С собой нет оружия, немного нервничаешь от неизвестности. В голове мелькают мысли: «Куда нас везут?! А если таксист – это бандит?! А мы вообще правильно едем?» Я поясню для более молодого поколения: в то время не то что навигаторов и GPS в телефонах не было, сотовая связь не везде была. Ах да, и телефонов тоже у многих не было. В общем, ехали мы «на измене».
Таксист ехал километров сто в час. Минут двадцать спустя нас нагнала другая машина, также довольно потрёпанная, и обошла нас с небольшим превышением в скорости. Наш таксист взвизгнул «вах, шайтан!» – и надавил на акселератор. Он разогнал старушку до такой степени, что мы опасались не доехать до службы, – вдруг машина развалится и мы убьёмся? С видом победителя он обошёл своего недруга и снова начал тошнить по сто км в час. Стоит ли говорить, что темпераментные мужчины бодались на трассе ещё добрые полчаса, пока наши дороги не разошлись.
Досмотры на блокпостах на выезде из Осетии и въезде в ЧР нагружали наш мозг новой действительностью. Проехав часа полтора, мы свернули с основной трассы на просёлочную дорогу. Там нам встретился солдат – один из наблюдателей за дорогой, ведущей в часть. Выглядел он удручающе, попрошайничал сигареты у проезжающих машин, какой-то безразличный взгляд. «Вот это угроза НАТО, – наверное, читалось на наших недоуменных лицах. – Если такие бойцы воюют в Чечне, то понятно, что за бардак тут творится». За этими невеселыми думами, немного нервничая от неизвестности впереди, мы подъехали к КПП нашей части…
Где мы, а где война?! Начало
Известно ли тебе, дорогой читатель, ощущение, которое возникает перед неизвестностью? Это как впервые идёшь на экзамен, где нужно себя показать, – точнее, всё, чему тебя учили, но ты не знаешь, как это будет происходить, как настроен преподаватель или аттестационная комиссия из незнакомых тебе людей, которые будут сейчас решать твою судьбу.
Восприятие обострено, максимальная собранность, – ты чувствуешь позвоночником малейшие колебания внешней среды. В таком состоянии мы миновали КПП части, где, по нашим расчётам должны были провести ближайшие два года своей молодой лейтенантской жизни.
На КПП строгий сержант осмотрел нас с ног до головы. Разговаривая с ним, я мельком огляделся и увидел, что за нами наблюдают несколько пар глаз из бойниц, и мы на прицеле. После мирной жизни, когда оружие держал в руках лишь на учениях, на полигоне да в караулах, а в любом наряде на КПП выдавались только штык-ножи, ощущать, что всё вокруг боевое и направлено в твою сторону, было непривычно. Дополнял картину наведённый на наше такси крупнокалиберный пулемёт КПВТ, установленный на БРМ (боевая разведывательная машина).
Как выяснилось позже, пропускным режимом в части занимались в основном разведчики, так как считались самым боевым подразделением части.
