Никто не знает, что давно мёртвый симбиотский корабль ускользнул из ангара Стального Форта. Никто не слышит, как смеётся от души бродяга, Продавец путей, сбрасывая лик пилота, как змея сбрасывает кожу. Если бы воины контийского флота видели и слышали то, что происходит на Саркассе, они бы прокляли свои недальновидные умы и содрогнулись, ибо сам страх вползает в пустыню Саркасса, чтобы лишить планету самого ценного.
Глава 8
Средние миры, город Насмешников
В мирах Средней волны нет городов, нет звёзд и нет неба. Есть соединённые случайностью энергетические поля, которые наделены сознанием. Но тому, кто смотрит со стороны глазами смертного, кажется, что капризная суть заставляет существа менять формы, а вещество податливо как мягкий воск и готово исполнить чужую волю. Иллюзия и перерождение – вот реальность Средних миров. Для существ из Дальней волны такая текучесть стала бы смертельной – разум тех, кто имеет фиксированную форму, не удержит её смену. Но есть один смертный, который появляется в пространстве Средних миров. Сначала он не видит ничего вокруг себя, только пустую серую мглу. Но когда он начинает скользить взглядом вокруг, то видит, как пустота вдруг прорастает деталями.
Город никогда не похож на город, разве что совсем случайно. Он может быть чем угодно: палубой корабля, зелёным морем, футбольным полем, поросшим уличными фонарями, ледяной ареной, где гладиаторы из снега соревнуются в вечных битвах. Или шестернёй гигантского робота, сделанного из чистой платины. Как бы там ни было, у города Насмешников есть неизменный принцип – это форма шара. Именно по этой форме и можно узнать город, где пребывает великая госпожа радужных цветов, несмелая радуга Кама.
Пришелец, смертный, чьё тело должно раствориться в Средних мирах, чувствует себя отлично вопреки ожиданиям многих. Напротив, он выращивает себе тело, огромное, как целая галактика. Он больше звёзд и выше города Насмешников. Став таким огромным, он диктует смену форм, что есть грубое вмешательство в течение Фантастической поэмы. Смертный из Дальней волны желает видеть город Насмешников в виде ёлочной игрушки, внутри которой спряталось небо и кукольный городок. Он протягивает руку, которая становится манипулятором робота, и железными пальцами сжимает ёлочную игрушку, что теперь хрупкая, как никогда. Три звезды атакуют пришельца, защищая свой город, но тело гуманоида становится прозрачным, и звёзды проходят сквозь него, чтобы превратиться в кометы.
– Наши миры не пересекаются, поэтому вы бессильны, стражи, – тихо поёт гуманоид, и звук его голоса так музыкален и гармоничен, что смена форм в Средней волне на миг останавливается, чтобы все существа, составляющие Средние миры, могли насладиться неслыханным покоем.
– Убирайся, смертный, кто бы ты ни был. Не насилуй нас формами! Твоя способность конкретизировать убьёт нас! – шипят кометы, и в чём-то они правы.
Гуманоид отпускает ёлочную игрушку, и она масляным пятном протекает сквозь его тонкие пальцы.
– Мне нет дела до вас и вашего города. Я покинул Дальнюю волну и
