князю и старостам.– И вам того же, люди добрые, – в глазах князя плясали весёлые огоньки.
– Ведомо ль, тебе, княже, с чем мы пожаловали?
– Ой, не ведомо. Поведайте же, люди добрые.
И хотя все присутствующие прекрасно знали, что привело воеводу, но, стараясь сохранить невозмутимость на лицах, всё ж не могли удержать в глазах пляшущее веселье. Как бы ни известно, да решено, всё было за ранее, обычай надобно соблюдать.
– Слыхал ли ты княже, об Ольгерде, сыне Трувора?
– Слыхал, как не слыхать. Справный витязь.
– Послал он нас к тебе, князь, чтоб от имени его просили мы у тебя, Ярослав, сын Мстислава, руки дочери твоей – Марьяны. И шлёт он тебе для выкупа за неё виру богатую, – по знаку Ратибора, варяги вынесли на середину сундук и поставили его перед князем. – Отдашь ли ты, князь Ярославну в жёны Ольгерду Труворовичу?
Люди во дворе и на улицах гудели как растревоженный улей. Всем не терпелось, чтоб воевода поскорее вышел из княжьего дома и сообщил радостную весть. Наконец их терпение было вознаграждено. Ратибор появился на крыльце и стал спускаться к народу. Люди во дворе сдали назад, освободив пустое пространство в две дюжины шагов. Ратибор остановился на последней ступени и, заткнув руки за кушак, оглядел собравшихся горожан.
– Князь, дал добро! – провозгласил воевода. – Свадьбе быть!
Он ещё не успел договорить, а толпа уже разразилась ликующими криками, которые волнами побежали, охватывая всё больше и больше жителей. Быть свадьбе! Быть! Ох, как гулять будет, Китеж!
Глава 2
Толстый хомяк шнырял в траве, собирая и запихивая в рот семена. Обе щеки уже надулись до неимоверных размеров, но зверёк продолжал совать зёрнышки – чем больше наберёт за раз, тем меньше будет ползать в траве, а принесёт домой сразу гораздо больше обычного.
Много будет зерна в кладовой, значит, зимой можно не экономить. А то в прошлую осень поленился лишний раз сходить, чуть с голоду зимой не пропал. Набрав столько, что уже не помещалось во рту, хомяк потрусил к норке.
Солнце уже село, скоро стемнеет и на охоту сова отправится, надо успеть, хотя бы раз ещё сходить туда и обратно. Солнцеворот давно прошёл, на дворе осень и сумерки теперь стали короче, но одну ходку сделать можно.
Хомяк освободился от зерна и снова вылез наружу. Вдалеке послышался едва уловимый рокот, будто камни в горах обвалились. Гроза что ль идёт? На небе ни облака, но хомяк мал, ему не всё видно из-за травы. Может там, за виднокраем, уже собираются тучи. На всякий случай надо поспешать.
Он огляделся ещё раз, втянул носом воздух и принялся за работу. Когда он уже наполнил обе щеки, земля неожиданно качнулась, и хомяк растянулся, едва не выплюнув, с таким старанием, собранное зерно. Что за чудеса? Устал поди-ка за день, вот лапки и не держат.
Земля вновь качнулась, на этот раз, подбросив его гораздо сильнее. Ударившись об неё опять, он всё-таки
