столе, когда я беру хлеб и быстро сооружаю сандвич с сыром. Я съедаю его стоя, глядя на спящего Хадсона. Он не шевелится.
Закончив есть, я беру из холодильника банку «Доктора Пеппера» и иду к тому дивану, который стоит ближе всего к двери – и дальше всего от кровати. Улегшись, я ставлю банку на стол, а нож кладу между подушек. После этого я опять достаю из кармана телефон.
Играя с приложениями на телефоне – единственным, что работает, поскольку я не могу ни позвонить, ни отправить сообщение, – я жду, когда Хадсон устанет от игры, в которую он играет, и превратится хищника, которого, как я знаю, он собой представляет. Притом он даже не пытался скрыть это от меня.
Но проходит час, а он так ничего и не предпринимает. Вместо этого он продолжает лежать в кровати так неподвижно, что я несколько раз приглядываюсь, чтобы проверить, дышит ли он. И убеждаюсь, что, к сожалению, да, он дышит.
Меня охватывает усталость, она накрывает меня, как цунами, притупляя решимость бодрствовать и бдеть. И последнее, что я делаю, прежде чем заснуть, это вывожу на экран нашу фотку с Джексоном.
Я сделала ее три дня назад в его комнате. Мои занятия с Мэйси и Гвен закончились раньше, чем мы планировали, и, вместо того чтобы вместе с Мэйси вернуться в нашу комнату, я зашла в башню, чтобы пожелать Джексону спокойной ночи.
Он только что вышел из душа и выглядел и пах восхитительно. Его черные волосы были мокрыми и облепили щеку со шрамом, его обнаженная грудь еще оставалась немного влажной, и на его лице играла заразительная улыбка.
Поэтому на этой фотке я и прижимаюсь к его груди – находясь к нему спиной – и моя улыбка сияет ярче северного сияния, мерцающего в окне на заднем плане. Он пытался уговорить меня бросить затею с селфи и улечься в разобранную постель справа от нас, но я стояла на своем.
Хотя мы многое пережили вместе, наши отношения начались совсем недавно. А значит, у меня очень мало совместных фотографий. Поэтому я хотела сделать это фото и постаралась объяснить это ему.
И теперь, сидя в одиночестве на диване, я так рада, что все-таки настояла на своем. Потому что это дает мне что-то, на чем я могу сосредоточиться посреди всей этой непонятной хрени. Что-то, к чему я хочу попытаться вернуться.
И я держусь за телефон – и за фотографию в нем – так крепко, как только могу.
И пытаюсь вспомнить, как звучит голос Джексона, когда он говорит, что любит меня.
Глава 13
Моя жизнь – это открытый телефон
Я просыпаюсь медленно, чувствуя тепло и слыша голос кузины, говорящей, что она ждет не дождется, когда я прибуду в Кэтмир.
У меня уходит минута на то, чтобы вспомнить, где я нахожусь и с кем. И, вспомнив все те ужасные вещи, которые произошли со мной вчера, я сажусь так резко, что едва не падаю с дивана.
– Мэйси? –
