носилки и понесли быстрее внутрь, – скомандовал Кирилл.Григорий без лишних слов схватил носилки за ручки, Кирилл запрыгнул обратно в машину, схватившись с другой стороны носилок. Врач, который распределял раненых, указал рукой на вход правее центрального. Над этим входом висела написанная от руки на белом куске ватмана надпись «Тяжёлые». Григорий сглотнул слюну в пересохшем от волнения горле. «Значит, всё очень серьёзно» – подумала Оксанка, увидев куда несут Верочку.
Потом она спросила у Яны, немного стесняясь и остерегаясь:
– А мне что делать? Куда мне идти?
– Со мной пойдёшь, не отставай только, – ответила Яна.
– Маму надо предупредить! Она же знает какой район обстреляли. Ей наверняка сказал кто-нибудь. Соседи нас видели в парке. Она очень будет волноваться. Дайте телефон, – как заговорённая пролепетала Оксана.
– Слушай меня, девочка, – Яна схватила её за плечи и встряхнула аккуратно, – мама твоя здесь и работает! Я сейчас её найду, а ты иди в приёмном посиди, только не уходи, поняла?
До Оксаны только после Яниных слов дошло куда они приехали и кто вообще такая Яна. Вспомнила своего одноклассника Никиту, с которым они раньше очень сильно дружили, и некоторые девочки даже ей завидовали, но они действительно были только друзьями. Потом он резко пропал, а позже в школе на классном часу сообщили, что Никита попал под обстрел вместе с братом. Спасти их не удалось. Оксану словно молнией ударило: «Эта женщина и есть мама Никиты!». Она видела её на похоронах, когда они приходили хоронить ребят всем классом. Мама Оксаны Галина работала в этой самой больнице. Но так как Оксана всю дорогу пролежала, она не заметила куда их привезли. Яна исчезла из виду в темных коридорах здания и через минуту вышла обратно с расстроенной женщиной под руки. Женщина утирала лицо от слёз, на голове у неё набекрень лежала медицинская пилотка, халат распахнут, ноги её не то заплетались, не то от природы были такими, но скорее всего первое. Яна обняла женщину и что-то сказала ей в лицо, взяв её спереди за затылок. После этого женщина резко встрепенулась и решительно пошла в сторону буханки. Оксана стояла, как вкопанная на том же месте и наблюдала за Яной и за женщиной. Настолько она была шокирована, что даже сразу и не узнала собственную мать. Галине было тридцать три года, но она, как и многие женщины города-героя Донецка, выглядела старше. Конечно, не сильно, но десять лет к своим прожитым добавилось точно. Но тут и говорить не о чем: в этом городе год шёл за два. Поэтому многие жители казались старше, чем им было. Галина на расстоянии двух-трёх шагов от дочки упала на колени.
– Мамочка! Вставай, пожалуйста! —сказала, подбежавшая Оксана.
– Не могу! Нет сил, дочка! Как же так случилось? Неужели Он ничего не видит? – навзрыд прокричала Галина, достав из-под одежды крестик.
– Галя, вставай! Не нужно здесь, понимаешь?! – вмешалась Яна
– Мамочка! Вставай! Веру ранило, –
