неприступной дамой. Катя при этом не отстранялась и не прижималась, как сестра. Но прислушивалась, не напряжена ли у нее, не дай бог, спина.
– Ты бы, Тенгиз, девушку-то свою пожалел. Представь себе, сколько она натерпелась от вашего брата, пока себя потеряла. Может быть, из нее получилась бы преданная, заботливая и любящая жена, да никто не берет.
– Не думаю, что такая дама уж слишком ценный кадр. Ты же не позволяешь собой помыкать.
– Кто знает, Тенгиз, может быть у меня всё еще впереди. О, да мы уже на месте. Витя, Юля, привет. А где наш друг Соков?
– Он уже в аудитории, за столом преподавателя, – усмехнулась Юля. – Наверное, боится, что кто-то займет его любимое место.
Они вошли, поздоровались и Соков предложил им сесть:
– Ну что, друзья, приведем в порядок наши мысли?
– Попробуем, – согласилась Катя. – У нас есть успехи. Нам уже удалось втиснуть в неживой объект его собственную цель.
– Сначала нужно иметь желание, чтобы затем возникла цель, – возразила Юля. – А самое фундаментальное желание любого существа – это жить. А твой предмет неживой, он не умрет и желать ему нечего.
– Но если он будет избегать поломки, то нельзя будет отличить, оценивает ли он, что ему «плохо» или, скажем, что какой-то из его конденсаторов приближается к пробою. И это будет выглядеть, как будто он живой.
Юля дипломную работу выполняла на крысах, и ей претило называть живым какой-то электронный хлам.
– Я бы поостереглась употреблять здесь слово «живой». Все-таки, воспроизвести самого себя твой аппарат не сможет.
– Конечно, не сможет. Разработать это не сложно, но слишком трудоемко все подробности запрограммировать. Да и зачем? Себя и кристаллы воспроизводят, но умом от этого не блещут. Да и звери не только размножаются, они как-то держатся от случки до случки, – снисходительно подколола она Юлю и Тенгиза, – и занимаются при этом другими делами. Правда, кое-кто считает, что на это способны лишь самцы, а самки озабочены лишь продолжением рода.
– Славно рассуждаете, подруги. – Вмешался Тенгиз, не реагируя на Катин выпад. – Выходит, что смерть – это наша сестра. Ощущения и сознание возникли из-за того, что мы смертны. И если мы когда-либо наткнемся на бессмертную тварь, то сознания у нее не будет, а предпринимать какие-либо действия – не к спеху. А будет у него бесконечная тягомотина, «без божества, без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви».
Тенгиз даже причмокнул, так ему понравилось это философское обобщение.
– Но, если говорить серьезно, – продолжил он, всем своим видом показывая, что сегодня он не слишком настроен погружаться в научные дебри, – то много чувствующих блоков, совершат прорыв. Тогда бы робот пел, как маэстро, а не как шарманщик. Мыслит коллектив. Иногда в коллективе зреют идеи. И мы тому пример, – он шутливо вскинул голову.
– Поясняю для присутствующих, что Тенгиз шутит, – выступил Соков. – Стоящие мысли обычно
