и быстро зашагал к лестнице.
– Да кто ж тебя сюда… – Ганнон посмотрел вслед удаляющейся фигуре и только покачал головой. Была в этом изрядная доля лицемерия: «Я осуждаю Иннара за нарушение правил, а сам прошу его… Это ведь еще и богохульство, если подумать», – размышлял он про себя.
Юноша повернулся к стене, которую целиком закрывали пергаменты с печатями и гербами благородных домов. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Стена осталась перед его внутренним взором, как будто Ганнон продолжал смотреть на нее. Пожелтевшие пергаменты рассказывали о переплетениях клятв верности и брачных союзах, о наследных землях и титулах, что связывали крылатые гербы Видевших и бескрылые – Слышавших, чьими символами были львы, тритоны, кони и прочие сказочные твари. Все они сходились к крылатому волку Избранников из дома Гамилькар, соседствовавшему на щите с длинношерстной коровой.
Пергамента для Братства, к которому принадлежал Ганнон, на стене не было, и герба для него не существовало. Хотя служило оно Избранникам вернее многих, чьи торжественные клятвы были записаны здесь и скреплены печатями с гербами времен богов. Так и должно было быть. Методы, которыми братья доставали измену на свет, не подходили для этого зала с его священными соглашениями Видевших. Юноша сжал и разжал кулак: кольцо Братства он оставил в своей комнате. В путешествии выбора не было, но дома он предпочитал не носить его с собой.
Крылатые гербы Видевших – и Успевших, и Изначальных – присягали Гамилькарам как Избранникам богов, а не как дому-сеньору, чтобы сохранить честь. Многие из этих лордов были в числе заговорщиков, но волновало их не благородство, а то, насколько богатыми оказались Дарованные земли, что были окончательно отобраны у них после Марша Легиона и Пересмотра Пакта, когда-то закреплявшего их права в Колониях. Сила и мощь легиона, что оберегал мир на островах, тогда потрясли весь Деорус. Избранники бросили клич, и легионеры откликнулись.
Запутанную схему древних вассальных клятв гладиусом разрезали белые пергаменты Откликнувшихся, что заслужили статус знати, поддержав правящую династию. Отобранные у мятежников после Великого Марша земли раздали служакам из Морского и Земного легионов. Но частью клятвы легионеров была обязанность продолжать защищать Колонии от их ужасающих прежних хозяев. Триремы, мечи и щиты встречались на большинстве гербов, созданных одновременно, уникальности же им придавали девизы, написанные на полосах ткани, срезанных с плащей-пенул.
К массиву домов северного Деоруса сбоку прильнул сад из хризантем: господа Неардора помещали свои гербы и регалии в затейливый геометрический узор цветка, а не на щит. Пять Почтенных домов были связаны напрямую с королевским и управляли остальными неардо, длинные пергаменты перечисляли привилегии и вольности южных земель. Изящные цветы скрывали в своих лепестках корабли, мед, вино и боевые топоры-аизкоры, много топоров.
Ганнон шевелил губами, повторяя давно выученные уроки. Сознание заполнялось именами и титулами, пока они не начинали проноситься сами собой, освобождая разум, позволяя мыслить
