поставил черную бутыль на край стола рядом с зеленой.
– Зачем спрятал нужную и оставил на столе вторую? – с усмешкой спросил Иннар.
– Сперва спрятал обе, а потом решил выпить. Но увлекся чтением, вот она и осталась. – Асессор подвинул зеленую бутыль.
– Понимаю. Ну так что, где ценная вещь?
С глухим стуком Ганнон закрыл крышку сундука и водрузил на нее сумку. Иннар потер руки и быстро наклонился, чтобы осмотреть содержимое. Из-за воротника показалась ярко-белая, резко контрастирующая с остальной, кожа на спине.
– Подойдет для твоей коллекции? – спросил Ганнон.
– Это не коллекция, это материал для исследования, – не поднимая головы, ответил Иннар. – Не чета твоему бесполезному монстру. – Он махнул рукой в сторону книги.
– Ты же понимаешь, что это не только оскорбление истории, но и богохульство?
– Богохульство – это приписывать первым Видевшим силы Черных жрецов, – парировал ключник.
– Так ты все-таки читал? – Ганнон вздрогнул: именно эта часть легенд его и занимала.
– Да, самое начало, как ты понимаешь. Древние долунные времена. – Ученый, увлекшийся осмотром камня, похоже, не заметил реакции друга.
– Это не оскорбление жрецов, просто старые легенды, – заключил асессор.
– Может быть. Но вот что точно настоящее богохульство – так это не интересоваться творением богов, а ярчайшее его проявление – это Шторм. Его я и исследую, – изрек Иннар. Он поскреб валун ногтем и постучал по камню, приложив к нему ухо.
– Вам с Боннаром нужно бы поработать вместе, уверен вы…
– Нет, – твердо ответил Иннар, выпрямившись и посмотрев Ганнону в глаза. Кулаки ключника были сжаты, и костяшки его стали почти такими же белыми, как спина.
– Не спорю, он был строг в свое время… – Ганнон не вынес взгляда друга и умолк. Воспоминания о Дубильне были тяжелы для них обоих, но для Иннара особенно. Лучше было сменить тему: – Так как это поможет тебе понять Шторм?
– Не понять, а найти. – Иннар быстро оживился.
– Хахах, а тебе с башни не видно его? – поддел приятеля Ганнон. В ответ на это ключник лишь вздохнул.
– Боги отдали весь ум мне, силу и красоту Виннару, а тебе… – Иннар делано замялся.
– Обаяние, – мрачно прервал затянувшееся молчание Ганнон. – И собственное имя, – не удержался он от шпильки.
– Молковы крысы! – выругался ключник – это была его любимая мозоль. – Так и вижу, как этот толстый пьянчуга томился, придумывая имена, и просто убавил одну букву!
– Думаешь, стал бы ты таким же, как Виннар, если бы тебя назвали иначе? – усмехнулся юноша. – Да и не пил наш монах тогда. И не он вас называл, если уж на то пошло.
– Значит, другая крыса, все они одинаковые! – стоял на своем Иннар.
– Не имя красит человека, – вздохнул Ганнон. – Назвали б вас наоборот, жаловался бы, что тебе лишнюю букву
