style="font-size:15px;"> Трясущимися руками Ганнон кое-как сумел умыться. Кровь расходилась в воде широкой каменной ванны для рук и лица, постепенно бледнея. Он осмотрел раны: кожа на костяшках была содрана – Ганнон опустил руки в холодную воду и держал, пока жжение не ослабло. Он замер, чтобы не чувствовать ноющей боли в спине и боках, по которым прошелся легионер. На секунду показалось, что боль исчезла вовсе. Юноша улыбнулся, но тут же почувствовал зудящие, обжигающие царапины на лице. Душевное страдание затмило телесное, женщина, кровь, ее дочь… Ноющие кости в руках решили побороться за его внимание – он открыл глаза и увидел сжатые под водой кулаки.
На этот раз раздумья не притупили восприятие, уловившее еле слышный шорох. Ганнон спиной ощутил, что кто-то не решается войти. Юноша вынул руки из-под воды, встряхнул их и резко развернулся. За дверью вновь послышался шорох, уже громче, Ганнон положил руку на рукоять меча, лежавшего на столике рядом с ванной. Снаружи показался свет, он пробивался сквозь щели закрытой двери. С легким скрипом она открылась вовнутрь, свеча подсветила стену и показавшееся лицо. Одна из приближенных служанок королевы. Она с опаской прошла внутрь – наверняка никогда не бывала здесь. Увидев голого по пояс окровавленного мужчину с мечом, девушка отшатнулась, схватившись рукой за стену, и выронила что-то, с глухим стуком ударившееся о каменный пол.
– Ганнон, вы! – Она отдышалась. – Простите, я не хотела мешать, но не ожидала… такого. – Служанка протянула освободившуюся руку и повращала раскрытой кистью, все еще глядя в пол.
– Простите, что расхаживаю по замку в столь поздний час, но моя служба этого требует, – сказал Ганнон и натянул рубаху.
– Служба асессора? – удивленно спросила девушка, но быстро стряхнула смущение и вспомнила о поручении. – Я приношу извинения за это вторжение, – дама собралась и вернула себе придворный тон, – но ее Величество строго-настрого наказала мне вручить вам послание, а я никак не могла вас найти.
– К сожалению, случилась беда, и я не мог оставаться в замке.
– Да, да, это так ужасно! Мне сказали, что в саду все были так опечалены, не находили себе места. Такое богохульство, подумать только… – она опустила голову. – Госпожа приказала мне не возвращаться в сад, пока не доставлю послание, но это было до этой беды. А после – когда не смогла вас найти – признаюсь честно, я уже боялась что-то спрашивать или даже показаться ей на глаза. Ох, послание!
Девушка отставила свечу, а затем быстро подняла и протянула Ганнону запечатанный деревянный футляр. Вложив его в ладонь юноши, она взяла асессора за плечо левой рукой, он почувствовал прикосновение мягкой кожи и вздрогнул.
– Вы совсем без сил, – проговорила служанка ласково, глядя ему в глаза, – вас нужно проводить.
– Не стоит. – Ганнон с раздражением отдернул плечо, заставив девушку отшатнуться. В ее глазах читалось непонимание, обида и… страх. «Королева учится новому, но не забывает и о старых методах. Надеюсь, девушке не влетит», – подумал юноша, горько усмехнувшись.
