сердца длится быстро, но так неоправданно долго. Парадоксально, не так ли?
Там, на горизонте, возле самой кромки, где сливаются в одно небо и вода, море похоже на жадное, ненасытное чудовище, которое всасывает, втягивает в себя горячее сердце небес.
Там темны и полны крови морские волны, тягучей и густой кажется морская плоть.
Там слышится и тяжёлое холодное размеренное дыхание морских глубин.
Там даже волны, весело бегущие днём, надменно и грузно несут себя к берегу, чтобы обрушить свою мощь на обожжённые камни.
Подобно солнцу обжигала любовь к тебе мою душу, озаряя мир вокруг яркими лучами. Буйным цветом прорастали во мне неведомые ранее мысли и чувства.
Ты был моими небесами, птицами, облаками. Воздухом.
И так же, как солнце, поглотило море отчаяния и безнадёжности пылающее любовью сердце, оставив кроваво-чёрные полосы на жизни.
Мир по-прежнему ярок. И я живу в нём. Одна. Тот факел страсти превратился в маленький, ровно мерцающий вечный огонёк.
И если сердце небес – солнце – каждое утро возрождается, подобно Венере, из глубин морских, то моё умерло в день, когда истина постучала в дверь: НАВСЕГДА.
Последним лучиком надежды – заката – и первым лучиком веры – рассвета – живёт во мне несмолкающая музыка любви. И я молю жизнь несущее солнце и небеса даровать тебе счастье и уверенность в том мире, который строишь Ты».
Послевкусие после рассказа оседало на душе холодными каплями вечерней росы. Я зябко повела плечами и спустила ноги на пол. Меня безудержно тянуло к зеркалам, но я сдержалась, задумчиво глядя в окно. Густые тени окутали сад, отголоски заката измазали деревья чёрно-красными мазками, причудливо вплетаясь в ветви, одушевляя темноту, делая её живой. В какой-то момент мне даже показалось, что в плетёном кресле возле раскидистого куста белой розы кто-то сидит, неторопливо попивая что-то из хрустального бокала. Иллюзия была настолько яркой, что я отчётливо видела блики тусклого света, вспыхивающие на гранях, когда фужер подносили к губам.
– Тётя Ди? – непроизвольно прошептали губы, и я замерла, настороженно ожидая ответа.
– Мр-р-мя-ыв!
Что-то холодное ткнулось мне в руку, и я вскрикнула:
– Эдина, чёрт тебя побери! Так и до инфаркта довести недолго!
В груди гулко и часто колотилось сердце, вызывая гул в ушах и жар в щеках. Я прижала ладони к лицу и глубоко задышала, пытаясь успокоиться.
– Так, Аина, хватит выдумывать на пустом месте мистику. Не настолько уж страшны рассказы, чтобы тебе всякая жуть мерещилась, – произнесла я вслух в надежде, что звук собственного голоса успокоит расшалившиеся на пустом месте нервы.
Ни один ужастик давно не приводил меня в такое состояние, и я тихо начинала злиться сама на себя за непонятную реакцию на тётины истории, на
