от долгого сидения и не желали разгибаться. Пока я разминалась, приводя конечности в порядок, в голове крутился вопрос: открыть ноут и поискать в интернете перевод фразы или забить на всё и лечь спать? Дилемма… Но Эдина решила за меня.
Спрыгнув с подоконника, где она всё это время благополучно то ли спала, то ли наблюдала за ночной жизнью сада, кошка подошла ко мне, потёрлась о ноги и муркнула, намекая на поздний ужин. Разогнувшись и потоптавшись на месте, я кинула задумчивый взгляд на тетрадку, заманчиво раскрытую на последней прочитанной странице, и решительно двинулась в сторону кухни. Проходя мимо зеркал, я, не зная почему, старательно делала вид, что они не висят на стенах, а тени в их тяжёлой глубине ни разу не живые, а всего лишь плод моего воображения.
Глава 3. Свет мой, зеркальце…
Проснулась я разбитая и вымотанная, словно всю ночь рыдала, страдая по фантомному возлюбленному. Мутным взглядом обведя спальню, машинально погладила Эдину, заскочившую ко мне на кровать с требованием выпустить погулять в сад и покормить. Причём последовательность действий обязательно должна быть соблюдена: сначала распахнутая дверь в сад и церемониальный обход владений, и только после этого завтрак.
Вздохнув и чмокнув кошку в лоб, я откинула одеяло и спустила ноги на пол. Пальцы бессознательно попытались зарыться в густой ворс прикроватного коврика, но наткнулись на нечто гладкое и прохладное. Взвизгнув, я поджала ноги и настороженно глянула вниз, ожидая увидеть какого угодно гада в качестве презента от кошки. Но возле кровати, глянцево поблескивая солнечными зайчиками, лежала тёткина тетрадка. Та самая, которую вчера ночью я оставила раскрытой в кресле.
Я тупо разглядывала рукопись, пытаясь сообразить: что-то с памятью моей стало и я не заметила, как уволокла с собой блокнот? Но я чётко помню, что решила не читать на сон грядущий продолжение тёткиных фантазий. И на кухне, насыпая Эдине сухарей в миску, даже не вспомнила о том, что надо вернуться и убрать тетрадь на стол, чтобы коша – большая любительница поспать в моём любимом кресле – не помяла страницы.
– Fortis imaginatio generat casum – сильное воображение рождает событие, – буркнула я на латинском и, свесившись с кровати, подобрала тетрадку. Кошка недовольно покосилась на нарушительницу её планов, и, увеличив вес тела раза в три, демонстративно рухнула мне на живот.
– Эдина! Чтоб тебя… – беззлобно рыкнула я, сдвинув наглое чудовище (от слова «чудо») пониже. – Читать или не читать? Вот в чём вопрос, – глубокомысленно изрекла я, обеими руками держа тетрадь, словно неведомую зверушку, которая пытается ускользнуть. – Хм… По-моему, ускользнуть она не пытается. А очень даже наоборот – прискользнуть. Ладно, Эдина, пару страниц – и завтракать, да?
Кошка дёрнула ухом, но даже голову не соизволила повернуть в мою сторону. Лишь кончик хвоста шевельнулся, одним движением рассказав мне всё, что думает обо мне его хозяйка.
«– Зеркало, мой свет, скажи,
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?
– Ты, конечно, спору нет,
Ты, царица,
