ногой.
– Постой, – встревожился Ким еще больше, – ты это серьезно?
– Вполне. Можно спокойно жить и учиться в Европе (там куча грантов для иностранных студентов), а Бивня мочить дистанционно. Там он нас не достанет… Что вы так на меня смотрите? Разве сейчас мы не тем же занимаемся?
– А почему сразу в Европу? – оживился Соло. – Есть и другие места…
– Израиль, например, – вставил Ким.
– Да, Израиль… И не надо делать улыбку. Там море, тепло и много наших.
– Ваших везде много, – буркнула Жанна.
– Как? – растерялся Соло. – Шо значит “ваших”?… А-а! Если хочешь знать, там и нашим и вашим живется неплохо.
– Всё, хорош уже! – прикрикнул Антон. – Не хотите – не надо. Я один уеду.
Жанна изменилась в лице и опустила руки:
– Как, один?… А как же мы?
– Я же сказал: кто хочет – едет со мной. Кто не хочет – остаётся в этом… – не закончил он, брезгливо поморщившись.
– Ну, знаешь… – покачал головой Ким. – Вольному воля, конечно… – Он встал и обратился к Глебу: – Мы после Нового года заскочем, заберём музыку, хорошо?
Тот сделал жест, что не против. Ким стал собираться, а Буран так и стоял держа в руках половинки кассетника, словно ребенок сломанную игрушку. Антон, все еще хмурясь, предложил:
– Давай починю.
– Спасибо! – обрадовался молчун Буран. – Я только в пакет сложу.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – засуетился Соло, – а то Новый год на носу.
– Проводишь меня? – схватила Жанна его за руку.
Соло вопросительно посмотрел на Антона, рассеянно вертевшего в руках динамик от колонки, и улыбнулся:
– Со всем нашим удовольствием!
Жанна кинулась на кухню и стала греметь посудой.
– Оставляю вам “цезаря” и устриц, – донеслось с кухни, – пельмени сварите сами, – они в холодильнике. Посуду забрала, – появилась Жанна в дверях одетая, с коробкой в руках.
– Тебе помочь? – показалась из-за ее спины голова Соло в шапке-ушанке.
– Еще спрашиваешь, – сердито буркнула Жанна и всучила коробку незадачливому кавалеру. – Ну все, Глеб, поправляйся. Завтра зайдём, проведаем тебя, правда, Соломон?
– Так разве ж я против? – послышалось из коридора. – Жанночка, ну мы идем или нет? Такси ждет!
Жанна недовольно цыкнула, а потом жалобно посмотрела на Глеба и послала воздушный поцелуй:
– Всё, бай-бай, лавли. Хэппи нью еар!
Она вела себя так, будто Антона в этот момент в комнате не было. Ким и Буран тоже ушли не попрощавшись. И только Соло потряс на прощание пятерней с идиотской улыбкой на лице. Глеб, наверное, тоже ушел бы, если бы мог.
– Прости, брат, – угрюмо буркнул Антон, – испортил тебе праздник…
Тот промычал что-то невнятное, махнув отрицательно рукой.
– Испортил, испортил, – продолжал винить себя Антон, – и не только
