идей, да к тому же у своих. Буду рад привести приговор в исполнение…
***
Изыскания капитана окончились. И вот, знаменательный день наступил. Фаусто наконец смог выдохнуть.
На берегу горели высокие факелы. Команда флота Витала вовсю праздновала модернизацию. Новоиспечённые пираты торопились опробовать корабельные нововведения, так сказать, в работе.
С темными кругами вокруг глаз после долгого недосыпа, по-новому одетый капитан вышел из грота и остановился перед экипажами всей эскадры, вставшими полукругом. Привычный громоздкий бушлат заменил облегченный зловещий чёрный камзол невиданного кроя, тонкий и лёгкий, как парадный китель офицера. Плечи и грудь бликовали крохотными мелкими шипами в свете огней. Кожаные штаны по виду сделаны были так же. Следом за капитаном появился и бледный как смерть незнакомый рыжий пират средних лет. Формально пленником он не был: ни веревок, ни колодок на нем не наблюдалось. Однако бросалось в глаза крайне стесненное положение бедняги. Он загнанно озирался, но всякий раз взгляд его натыкался на глыбу по имени Джу. На чужаке, как и на Витале, было то же странное одеяние, и тот всё норовил то одёрнуть полы короткого камзола, то нервно охлопывал штанины. После недолгой задержки тем же образом одетый Джу вынес соломенного болвана. Точь-в-точь мореход в гильдийском привычном бушлате со стальным наплечником.
– Друзья мои, – проговорил Витал и вытер ладонью лицо. – Наша жизнь больше никогда не будет прежней.
– Да и насрать! – крикнул кто-то из матросов.
– Благодарю за поддержку, господин Ален!
Зловещая усмешка капитана не сулила ничего хорошего. Фаусто паниковал. Сколько бы лет они с Витасом ни были знакомы, предугадать его он так и не научился. Происходило что-то несомненно нехорошее, и он мог только беспомощно наблюдать.
– А вот мне не “насрать”, кретин. Теперь мы ступили на тропу войны, господа. И наши дома, наши корабли, к ней готовы. Но люди, такие же как ты, Ален, – нет. Иди-ка сюда. Не бойся, давай. Кадры решают всё…
– А? – тревожно переспросил мореход средних лет, сотрудник пороховой бригады с “Золотых Песков”.
– Говорю, хорошие люди важны! – оскалился Витал и вложил в его ладонь рукоять своей сабли.
Ален нервно сглотнул и оглянулся на каменные лица сослуживцев и на рыжего незнакомца, чьи колени тем временем заметно мелко тряслись. С мольбой Фаусто заглянул в глаза Витала и едва заметно помотал головой, словно отрицая нечто страшное. Капитан лишь плотоядно ухмыльнулся. На жестоком лице плясали оранжевые отблески пламени. Моряки умолкли в благоговейном трепете и опасливо поглядывали на разворачивающееся действо.
Широким жестом капитан указал на соломенного морехода.
– Будь так добр, Ален, убей этого человека.
Матрос испуганно озирался в поисках поддержки. Фаусто ободряюще закивал. Характер Витала, да и настрой в целом, сильно изменился, и уж лучше было соглашаться, чем спорить… команда, к его успокоению, почуяла то же:
– Ну же, доходяга!
