за суетой полицейских, мужчина размышлял о том, какой он сам стойкий и крепкий. Ничем его не проймешь. Он больше думал о причине, которая заставила его в такое раннее утро, выйти из дома на улицу. Снова они поругались с супругой. Поцапались из-за ничего, как у них это часто бывает. Мужчина ушел из квартиры, чтобы проветриться после семейной ссоры, а тут такое!
Он не сразу понял, что тело, лежащее на обочине, неподвижно, мертво. Подумал, что бомж валяется, пьяница, неудачливый грибник, который сломал ногу, кто угодно, только не мертвая женщина.
Он подошел ближе, различил, что это не бомж. Было еще довольно темно. Блондинка с длинными волосами. Куртка, юбка. Все хорошего качества. Нет характерного запаха, идущего за версту от бомжей.
***
Когда к мужчине приблизился Петька, то стало очевидно, что в это утро он домой не попадет. Не поставит все точки над "и" в разговоре с женой, не поест, не примет душ, не отправиться на работу. Во сколько его отпустят отсюда, одному богу известно!
– Здравствуйте, очень жаль, что вам пришлось увидеть такое. – сказал спокойно Петька и достал блокнот из нагрудного кармана куртки. С сочувственной частью допроса было покончено. – Вы рядом живете?
– Да, вон в тех домах. – мужчина махнул рукой на ряд двухэтажных домиков. – Давно уже живем тут. Квартира родителей. Старая уже. Захолустье. Съехать бы! Продать все к чертям собачьим! – Мужчина смолк. Не то он говорит, не то…
– Во сколько вы вышли из дома? И зачем? Ночь на дворе. – Петька черканул в блокноте что-то. Мужчине показалось, что его слова имели какое-то особое значение, раз этот высокий человек с внимательными глазами, полицейский, что-то написал сразу после его болтовни.
Но Петька только написал дату и время.
– Я? Поругались с женой. И вот. Пошел сюда. К полю. Думаю, передохну, остыну. Кричали сильно. Перед соседями аж стыдно. Во сколько вышел? Наверное, часа в четыре утра. Холодно было, зябко. Сначала шел быстро. Обогнул поле это. Мимо свалки прошел. И вот иду. А тут она!
Лицо у мужчины изменилось, задрожали губы. Он резко отвернулся. Мужчины не плачут. Мельком он заметил, когда перекладывали женщину с обочины в пакет, что она симпатичная, красивая, наверное, даже. За что ее? Такую красивую, крепкую, взрослую? Не то, что его женушка дома. Инфантильная донельзя. Кричит, сама себя не помнит. И поводы для криков такие пустячные! Лежащая на земле женщина не стала бы крик поднимать из-за глупостей. Тьфу, ну что он думает такое! Стресс у него! То в жар, то в холод бросает. Аж зубы заныли от боли! Еще полицейские эти, ведь не отпустят! Он -свидетель! Главный! Хорошо, хоть не подозреваемый! Тьфу! Опять ерунда в голову лезет. Он не выспался. Уже ничего не соображает. Дай ему сейчас протокол о том, что он виновный, что он убил, так и подпишет! Махнет, не глядя! И не увидит его жена уже, никогда, дуреха!
– Вы рядом с телом пока были, не заметили никого еще? Может, кто-то встретился вам? – Петька все чиркал и чиркал в блокноте одному ему понятные завитки и буквы.
– Убийца?
