но противник может быть и дальше, на следующих высотах, у Бакинского лагеря. Через несколько минут как будто послышались крики «Стой!» Затем все стихло. Вдруг из-за бугра к нам стало быстро приближаться какое-то большое черное пятно. Еще ближе это оказались конные, очевидно, разъезд. Шагах в ста они остановились в нерешительности, куда продолжить путь, а затем взяли направление на сосну, у которой стоял я.
– Какого полка?! – крикнул я.
– Запорожцы, – ответил бойкий голос и подъехал ко мне.
Он оказался офицером.
– Скажите, Сарыкамыш в наших руках? – спросил я.
– Да, да, целый день держались и ждем вас как манну небесную. А где ваш командир полка? Ему пакет от начальника отряда.
Я показал направление в сторону полка. Офицер с одним казаком направился в лес к полку, оставив разъезд при нас. Толковый урядник вкратце рассказал нам все то, что произошло за день.
– Жарко было весь день, особенно пехоте у Верхнего Сарыкамыша, – говорил казак. – Одних отобьешь, другие снова прут. Сказывали, что их не меньше корпуса было. Только к вечеру успокоились, а сейчас, проклятые, греются у костров в Турнагельском лесу. К вечеру бежавшие из Али-Софи жители передали, что много турецкой пехоты двигается в нашу сторону из Нового Селина.
Вести были очень невеселые, и нас удивило, как несколько батальонов и сотен могли сдержать такую массу. Если сведения казака верны о подходе новых сил противника, то завтра, наверное, предстоял нам тяжелый и решительный бой.
Прибывший ординарец от командующего полком передал нам приказание двигаться вперед к казармам полка. Пройдя Износ, мы вышли на дорогу к Бакинскому лагерю, лежащему над обрывом в юго-западной части котловины. Еще один поворот дороги, и перед нами открылся весь Турнагель вместе с Сарыкамышской котловиной. При свете луны и достаточной удаленности мы слабо видели очертания хребта, но лес на нем проектировался хорошо. Первое, что бросилось нам в глаза, это массы огней, идущих линией от Верхнего Сарыкамыша в сторону Ях-Басана. Внизу у подошвы хребта шла редкая ружейная перестрелка. «Красивая, но вместе с тем и жуткая иллюминация», – думал я.
Перевалив небольшой овраг, мы пошли над обрывом котловины мимо Бакинского лагеря. Роты шли сдвоенными рядами. Ехавший рядом со мной урядник сказал мне:
– А почему ваши сотни не повернут к лесу, тут по дороге слишком заметно. С час тому назад на этом месте нас обстреляли.
– Наверное, то были шальные пули. Где же они могут сейчас видеть на таком расстоянии? – ответил я.
Как бы в подтверждение слов казака, над нами просвистело несколько пуль. Вслед за тем раздались шипение, блеск, разрыв, и вокруг нас посыпалась шрапнель. Куда-то с жалобным воем понеслась трубка.[87]
– Заметили, бесовы души, – проговорил казак.
Я повернул команду вьюками направо, приказав им скрыться за деревьями.
Дистанционная трубка.
