редактором отмечены случаи правки карандашом (они, как отмечалось выше, сделаны С. П. Мельгуновым).
Автор дневников, опытный редактор, делала записи почти без ошибок, аккуратным ровным почерком. В тех случаях, когда она исправляла слова или часть слова, в подстрочных примечаниях курсивом исправления отмечены и оговорены. На полях тетради она указывала только даты, которые подчеркнуты. В публикации они расположены справа над текстом и также выделены курсивом. Кроме того, курсивом выделены все подчеркивания в подлиннике текста. Какие-либо другие пометы на полях отсутствуют. Публикуемый текст дневников сверен с оригиналом и публикуется согласно правилам современного правописания, стилистические особенности сохранены. Сокращения раскрываются в квадратных скобках, за исключением единиц счета: времени, веса, денежных единиц и др. Если точно нельзя раскрыть сокращение, то редактор его оставил без изменений. К таковым относится, например, часто встречающееся сокращение имени Мельгунова «С.». Есть вероятность, что это «Сережа» (так Мельгунова-Степанова его обычно называла, как это видно из ее писем друзьям). Однако нельзя быть полностью уверенным, что это не «Сергей», особенно в тех случаях, когда приведены какие-либо данные о контактах с коллегами или знакомыми. Поэтому в данном случае сокращение осталось без изменений. Очевидные опечатки (крайне редко встречающиеся) исправлены и не оговариваются в текстуальных примечаниях.
Тетрадь первая
19 июля 1914–30 ноября 1917
Объявлена война Германией России. Мобилизация началась дня за два. Сбор лошадей и людей. Ездил сегодня Поляков[23] – говорит, много бестолочи. Три дня таскали, никто ничего не знал. Измучились. Эпизоды: 1) с лошадью, не давшей смотреть зубы, – старуха, уводя ее: «пойдем, батюшка»; 2) добровольцу, желавшему пожертвовать лошадь: «комиссия подарков не принимает», он: «отдаю за 20 руб.», они: «берем за 50 руб.», так за 50 р. и взяли. Лошадь 3000 руб. стоила. В деревнях плач, подъема нет.
Поехали из деревни в Москву. Из Можайска поезд д[олжен] б[ыл] отходить в 6 ч. утра, а ждать пришлось до 12 ч. дня. Поезд пришел битком набитый последними из-за границы; пришлось стоять в проходе. Встретили Ледницкого А. Р., целую неделю едет из Киссингена. Колю[24] взяли в солдаты, он подавлен, но бодрится.
Баба в деревне говорила, что война из-за того, что сербы убили у австрийцев «царенка», те и говорят: «где хотите берите, а царенка подавайте».[25]
Здесь (в Москве) обедали в «Праге». Кто-то потребовал гимн (три раза), потом – «Марсельезу», английский гимн, наконец, сербский.
Н. В. Синюшин[26] говорит: «все д[олжны] служить, никаких протекций», – мы просили за Колю.
Слухов масса.
Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, говорят, груб.[27]
Мы жили летом 1914 г. под Можайском, снимали дачу в лесу – южный хутор. Рядом б[ыл] хутор Полякова.
Его племянника.
Речь идет об убийстве австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги герцогини, Софии Гогенберг, сербским националистом Гаврилой Принципой. Убийство стало поводом к началу Первой мировой войны.
Хирург.
Великий князь Николай Николаевич (Младший) остался в памяти почти всех современников как строгий военачальник. Между тем есть большая разница во мнениях между теми офицерами, которые служили под его руководством, и политическими и общественными деятелями, пытавшимися представить эту строгость как грубость и непозволительное нарушение устава (см., например:
