отказаться от него. Я занялся постройкой барака в нашем громадном дворе.
17 мая. Пятница.
Мы с князем Александром Трубецким были у Писарева, который находился в Кородине – имении графа Силистровского. По пути, проезжая через Комай, мы встретили полковника Криднера, который в этот раз отнесся к нам очень благосклонно. Путь от м[естечка] Комай до Кородины чудный, лежит через березовый лес. М[естечко] Комай расположено на возвышении, и поэтому его прекрасно видно. Офицеры 3-й гренадерской роты поместились вместе с полковником Писаревым, и мы обедали все вместе очень весело. Нелюдимый полковник Криднер тоже пришел к нам, но наступили сумерки, надо было думать о возвращении в Мацковичи.
19 мая. Воскресенье.
Погода немного улучшилась. Я отправился в м[естечко] Комай. Когда приблизился, процессия выходила уже из церкви, и я зашел к Жадовскому.[40] Он повел меня в катакомбы, находившиеся под двором жилого дома. Своды кирпичные. В сводах изредка отверстия, которые пропускают слишком мало света для того, чтобы можно было обойтись без факелов и без проводника. Уверяют, что когда-то эти подземелья служили тюрьмой. К обеду я возвратился домой. Одна из моих лошадей ударила кучера в голову, но, к счастью, не опасно, рана легкая.
20 мая. Понедельник.
Чичерин зашел ко мне объявить, что он просил полковника Криднера поместить меня к нему на квартиру. По его словам, находившийся там же кн. Голицын[41] нанес ему обиду. В свою очередь кн. Голицын пришел ко мне и объяснил, что спор зашел из-за невода, который он сказал Чичерину взять для того, чтобы развлечься рыбной ловлей в своем озере.
21 мая. Вторник.
Вечером узнали, что через два дня отправляемся в Вильно, где пробудем несколько дней.
22 мая. Среда.
Барак мой закончен, и Писарев приезжал ко мне завтракать. Вчера и сегодня получены письма от сестер и г-жи Б. Все прислали мне интересные безделушки. Их внимание меня очень тронуло. К большой моей радости вечером приехал мой двоюродный брат Николай. Мысль о завтрашнем походе меня очень удручала. К счастью, Константиново, куда мы выступили, всего в одной версте от Свири, места стоянки брата Николая, поэтому он пробыл у нас до утра.
23 мая. Четверг.
Куцьки – деревня в одной версте от Константинова, где находится штаб полка. Николай совершил весь переход с нами пешком и остался с нами ночевать, так как его полк выступал только в воскресенье. Наш батальон находился в дороге с 5 часов утра и остановился на общих квартирах в д. Куцьки. Квартира полковника Криднера находилась тут же. Когда я вступил в деревню с моей ротой, он был на улице и отнесся ко мне благосклонно – это неспроста.
24 мая. Пятница.
Бабичи. Возле местечка Михалишки, где штаб полка. Батальон выступил в 4 часа утра. Мы расстались с Николаем в надежде, что скоро увидимся в Вильно. Три роты 1-го батальона неожиданно сошлись с нашим батальоном на дороге, и, к большому моему удовольствию, я увидел Панютина. Мы с ним были товарищи в Петербурге, и со времени
Жадовский Иван Евстафьевич (Астафьевич) (1786–?), поручик л. – гв. Семеновского полка, ранен в сражении при Бородино. В 1813 г. произведен в штабс-капитаны.
Голицын Александр Сергеевич (1789–1858), князь, поручик л. – гв. Семеновского полка. С 20 августа 1812 г. состоял адъютантом при генерале Л. Л. Беннигсене. В 1813 г. произведен в штабс-капитаны. Впоследствии генерал-майор.
