соображает. Знаешь, что она сказала мне? – голос детектива опустился до свистящего шепота.
Обескураженный Карлин попытался вставить слово, но детектив не позволив, резко подняв руку ладонью к нему.
– Она сказала, что любит меня. И что она не убийца. И что всю жизнь страдала от провалов в памяти. Как чертов Билли Миллаган.
– Прости, – чуть слышно пробормотал Марк. – Я не знал.
Аксель посмотрел ему в глаза, одновременно чувствуя облегчение и стыд. Он не хотел лгать другу. Но понимал, что не имеет права рассказывать о своей связи с Анной до последнего. Даже Карлину.
Взяв со спинки стула пиджак, он надел его, расправил складки, поправил манжеты и воротник рубашки и глянул на себя в зеркало. Чертов щеголь. Эта стрижка придавала ему слишком статный вид. Слишком аристократичный, хотя Грин считал себя человеком, максимально отдаленным от всего, что связано с высшим светом. Он взбил пальцами челку, добавляя волосам неряшливости, удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета, не смотря на Карлина.
12 сентября, суббота
Ранение оказалось серьезнее, чем Аксель был готов признать. Ему сделали операцию, заново вычистив рану, все заштопали и отправили на больничный на две недели. От предложения уехать домой на это время парень отказался, не объяснив причин. Руководство настаивать не стало. А я получила самую романтичную неделю из возможных. Он встречал меня с работы, прячась в тенях. Приносил сувениры, цветы и конфеты. Провожал домой, тщательно следя за режимом. Мы целовались, как подростки, а я с каждым днем все глубже и глубже погружалась в него, теряя опору. Мое тело сходило с ума, моля о большем, но парень не спешил.
Сегодня я узнала, почему он оттягивал этот момент, как мог.
Я обескуражена.
И даже не уверена, что имею право открыть эти мысли бумаге. Но с живым человеком я такое точно обсудить не смогу. В книгах, фильмах и легендах воспета ценность женской невинности. Она возведена в абсолют, ее потеря табуирована. В то время, как первый раз для мужчины – особенный. Точно также, как и для женщины. Неудача может его сломать, перечеркнуть всю сексуальную жизнь, заставить снова и снова ходить по кругу унижения, теряясь в самом себе и неподходящих женщинах. И что такое – стать подходящей женщиной? Что такое – получить такой уровень доверия? Ведь мужчина тоже доверяет женщине себя. Ведь секс – это не потребление. Если он по любви.
Поразило меня другое. Не его волнение, которое он быстро и безжалостно задушил в себе. А то, каким он показался мне… открытым? Как будто впервые перестал держать лицо. Как будто впервые позволил себе расслабиться. Позволил мне рассмотреть себя настоящего. Или не настоящего, кто ж его разберет. Но мне хочется думать, что именно в эти минуты, погружаясь в меня, воспламеняясь от меня и сводя с ума нас обоих, он был самим собой.
Мне хочется думать, что я его не разочаровала. По-настоящему. Всем известно, что то, что мужчина говорит во время секса и сразу после – ерунда. Но мне так хочется думать, что для него это как минимум так же важно, как и для меня.
Потому
