я, – подхватил Чу.
И Ва был им благодарен за поддержку.
На берегу и правда ничего не было: ни следов от лап монстра, ни повозки на песке. Валялись только ветки, под которыми они прятали находку, и давно потухшие факелы. Обшарили все ближайшие кусты – единственное место, где можно было бы спрятать повозку. Но туда должны были бы вести следы, ведь не перелетела же она по воздуху. Следы от лап твари исчезли тоже самым загадочным образом.
– Знаете, это все очень и очень странно, – подытожил Чу.
– Если бы я видела все это одна, то я бы подумала, что спятила, – Морковка с досады пнула ветку, попавшуюся под ноги.
– Массовая галлюцинация или мираж? Помните, старейшины рассказывали, что такое иногда возможно.
– Я уже не знаю, во что верить, чувствую себя дураком, – Ва сел на землю, снял лапти. Ступни обжег нагретый солнцем песок. Продолжил:
– Совсем недавно меня посетила идея. Нет, так неправильно. Не идея. Мысль или предположение. Даже догадкой не назову.
Морковка и Чудик-Шмудик сели рядом, заинтригованные. А Ва продолжал:
– Что если наш мир не одинок?
– Как это?
– Я не знаю, у меня нет четкого объяснения, это скорее на грани ощущений. В общем, я не знаю, что приключилось с нами вчера тут на берегу ночью. Но давайте предположим, что это все же было. На минуту, хорошо? Так вот. В тот момент, когда мы забрались в повозку, я посмотрел через прозрачную перегородку впереди, и у меня было видение. Мираж. Я увидел что-то вроде иного мира, где эта повозка смотрелась вполне органично среди таких же ей подобных. И передвигалась она сама, своим ходом. То есть ей не нужна была лошадь, понимаете? Что-то внутри нее заставляло ее двигаться своим ходом и при этом довольно урчало. А снаружи ходили такие же люди, как мы, только одетые по-иному. И стояли странные… дома, что ли. Огромные, выше многих наших деревьев. И я подумал, уже позже, что если мы не одни?
– Ва, дружище, я думаю, что нам пора пересесть в тень, – хохотнул Чу. – Ты малость перегрелся.
– Может быть, – не стал спорить с другом Ва. – Все может быть.
А Морковка просто крепко сжала руку парню. Мол, все будет хорошо.
Друзья разошлись по домам через час, каждый со своими мыслями. От нечего делать и стараясь избежать лишних ненужных переживаний, Ва остаток дня провел во дворе дома. Дел нашлось немало. Сначала он поправил плетень, который просто вопил о том, что его пора починить, а то он рухнет на землю. Параллельно починил прохудившуюся крышу домика для курукуна. Пусть и противная птица, спать по утрам мешает, а все же заслуживает лучшего отношения к своей персоне. А потом Ва косил сорняки до самого захода солнца, так, что натер себе мозоли на руках. Скошенную траву он вынес за ограду и свалил в одну большую кучу.
Вечером после ужина, попивая свежезаваренный чай в плетеном кресле на крыльце, Ва снова вспомнил все события прошедших двух дней. Нельзя отпустить ситуацию, пока не поставишь точку в рассуждениях, не договоришься сам с собой.
