самообладание и приоткроется. Тогда полушутя попросим его душу, и этот женолюб так же несерьёзно отдаст её.
– Шесть минут у нас, – предостерегла Соня. – Подкинуть идею?
У Димы имелась лишь одна идея. Позволит она? Вон как полыхают зелёно-синими искрами миндалевидные глазищи! Достаточно ей крикнуть о помощи… Нет, не крикнет! Никто не прибежит. Всё произойдёт здесь и сейчас. Станиславский поможет! Не зря он улыбается с портрета на стене. Надо малость напрячься! И дожать её, как борца на ковре. Ого, она сама запрокинула голову! Сдаётся.
– Коснись здесь, – прошептал Дима, прижимаясь к ней.
Соня на миг забылась, но вспомнила Гурия Ивановича, когда они покидали аудиторию.
«Не разменивайся, – послышался в голове голос мастера. – Это неудачник! Бледная тень таланта. Его оборотная сторона. Бездарность. Возьми душу, и – ко мне. Правильная ставка – я. Творчество – это я».
Девушка отклонилась от мокрого лица Димы, изучая его. Банальное совокупление. Зачем? Она впервые приоткрыла завесу, поняла, как устроен мир. Нужно воздать Высшим, а не отдаваться, кому попало. Забрать у профана оружие и отблагодарить учителей. Спираль, крутящуюся к добру и злу. В руках непосвящённого, куда бы ни вращалась, опасное оружие. Она уничтожит любого человека. Так сказал Гурий.
Соня платком отёрла высокий лоб Димы.
– Спустимся, допишем и вернёмся сюда.
– Три часа ждать! – взалкал он.
– Тебе бы своё получить, и – в кусты, я – не я и ребёнок не мой, – сказала она. – Это моё последнее слово. Ну?!
– Нет, нет, нет!
Соня впилась до крови в его губы. Он потрясённо раскрыл веки, и застыл от её одновременно прекрасных и чудовищных глаз.
Зелёно-синяя струя проникла в голову Димы и вернулась красно-жёлтым потоком обратно в Соню. Внутрь вошло желание освободиться непонятно от чего, и бежать прочь. Гудящая пустота усилила тревогу, страх. В черепе будто поковырялись руки. Он в испуге упёрся, но получил такой удар по мозгам, что сразу обмяк.
Она потянулась к упавшему парню, ища заветную спираль. Услышала скрип половиц, отпрянула от жертвы, бросила безумный взгляд в сторону и тут же превратилась в прежнюю, миловидную девушку.
– О, Виталий! – промолвила она. – Иди сюда, коллега.
Но коллега как раз не собираясь этого делать. Разинув рот, он с ужасом смотрел на них.
– Вот скромник! – промурлыкала она.
Дима очнулся, ничего не помня. Лёгкая мигрень, словно с похмелья, да нежелание двигаться, как после нокаута. Всё вокруг изменилось, стало чужим. Зачем он вообще пришёл в институт, который ему, как Соломону детсад?!
Соня поправила блузку. Хорошо! Взбодрилась. Отнятые мужские силы насытили плоть. Следовало завершить дело.
– Скажи, чтобы добиться любви, можно пойти на всё? – спросил Дима слабым голосом.
Соня вновь проникла в глаза жертвы. Там проскользнуло отражение спирали, и в ней возникла она в наряде Евы.
