Новом Завете. Так Павел, безусловно, опираясь на авторитет Писания, был убежден: нездоровый интерес к идолам может привести человека в компанию бесов (1 Кор. 10, 18–21).
Хотя в самом Ветхом Завете не содержится богословского осмысления такого понимания идолопоклонства (как поклонения бесам), оно стало логическим продолжением уверенности израильтян в том, что «немые» языческие боги действительно обладали сверхъестественной силой. Поскольку Бог один, никто из богов не может претендовать на такую силу; поэтому стали считать, что за идолами стоят бесовские духи.[115]
К такому выводу израильтяне пришли, очевидно, уже на самых ранних этапах своей истории. Впервые другие боги ассоциируются с бесами в Песне Моисея во Втор. 32, которую многие богословы считают образцом ранней израильской поэзии.[116]
Богами чуждыми они раздражили Его
и мерзостями разгневали Его:
приносили жертвы бесам, а не Богу (Втор. 32, 16–17; ср. 21).[117]
Псалом 105 написан с той же целью, что и Втор. 32: неверие Израиля противопоставляется в нем всему, что сделал для них Бог. Его справедливое возмездие тяжким гнетом легло на израильтян, и теперь они молят Бога о спасении. Как и во Втор. 32 главный акцент делается на идолопоклонство. Первым упоминается поклонение золотому тельцу на горе Синай (Пс. 105, 19–20). Псалмопевец саркастически противопоставляет Яхве «славу» Израиля: «изображению вола, ядущего траву»! Далее он вспоминает ужасное отступничество к Ваалфегору, называя иных богов «бездушными» (Пс. 105, 28, в буквальном переводе: «ели жертвы мертвым»). Наконец, уже в земле обетованной, Израиль, вопреки всем наставлениям, стал перенимать верования и обряды хананеев (в буквальном переводе: «научился их делам»).
Смешались с язычниками
и научились делам их;
служили истуканам их,
которые были для них сетью,
и приносили сыновей своих
и дочерей своих в жертву бесам;
проливали кровь невинную,
кровь сыновей своих и дочерей своих,
которых приносили в жертву идолам Ханаанским,
и осквернилась земля кровью (Пс. 105, 35–38).
О тесной связи между идолопоклонством, как общением с бесами и пролитием невинной крови, мы будем говорить позднее.
Эти отрывки (Втор. 32 и Пс. 105) – единственные в Ветхом Завете, где боги и идолы явно и открыто приравниваются к бесам, хотя непрямые указания на их связь содержатся и в других местах. В Пс. 95, 5, например, боги других народов презрительно названы ʾĕlîlîm. В Септуагинте это слово в данном случае переводится как daimonia – демоны или бесы, хотя в других местах ʾĕlîlîm может означать не бесов, а нечто пустое, слабое, бессильное, бесполезное, не имеющее никакой ценности (напр., Ис. 2, 8.20; 19, 1; 31, 7; Авв. 2, 18). Возможно также, что в Ис. 65, 11, где описывается культ поклонения «Гаду» и «Мени»,
Gordon D. Fee,
В Лев. 17, 7 израильтянам запрещается приносить жертвы «идолам в обличии козлов» (
«Бесы» в ст. 17 – древнееврейское
