еще, – возмутилась Пелагея. – Я не полезу в грязный трюм.
– Да эт, не трюм вовсе, – в голосе Афанасия прозвучала обида.
– Ну если хочешь, то можешь возвращаться домой к папочке с мамочкой, – заметил Даниил. – Решать тебе.
– Размечтался!
Пелагея аккуратно стала спускаться. К ее огромному удивлению и облегчению, внизу оказался длинный коридор, в конце которого виднелась приоткрытая дверь. Из проема выбивался яркий свет.
– Ну же, Пелагея, заходи, – позвал приятный мужской голос.
В нем слышалась теплота, и после беспросветного цинизма Даниила, это приободрило. Может этот Илларион не так уж и страшен. Пелагея быстро преодолела несколько метров.
– Захожу! – зачем-то сказала она.
Внутри каюта большой, почти как и верхний зал кафе. Одну стену занимало огромное окно. Из верхней части окна открывался вид на реку и старинные дома, расположенные на другом берегу, они были красиво освещены последними лучами заходящего солнца. Нижняя часть окна была скрыта под мутной водой, увы, никаких рыбок и растений было не разглядеть.
Помимо прочей мебели в дальнем конце каюты, стоял огромный стол, и он приковывал к себе все внимание, казалось он был выпилен из цельного ствола дерева, некого столетнего дуба, а может даже и баобаба. Вокруг него с легкостью могли бы разместиться человек десять, а если потесниться, то и все пятнадцать. Моментально представилось, как тут проводят тайные собрания, посвященные борьбе с тролоками.
– Добрый день! Или лучше сказать, добрый вечер!
Пелагея вздрогнула, хотя ни в словах, ни в голосе не было ничего устрашающего, и, наконец, разглядела сидевшего в углу на черном кожаном диване молодого человека. Он был одет в серую рубашку и серые джинсы, темные волосы чуть вились, обрамляя красивое лицо. Лет двадцать с лишним, ну может тридцать. Пелагее показалось, что если бы у нее был старший брат, то выглядел бы он именно так. Он сразу внушал доверие.
– Илларион? – спросила Пелагея.
– Это мое имя, – он склонил голову на бок и внимательно разглядывал, как Пелагея села в одно из кресел. – Я главный из прозревших. Я командир Отряда Фатума.
– А-а, – понимающе потянула Пелагея, хотя ничего особого она в этот момент не поняла. Да, она разговаривает главным из всех, что было вполне ожидаемо. Да, он должен будет что-то там ей объяснить про тролоков. Да, ей придется все это выслушать и совершить какой-то героический и совершенно безумный поступок, к которому она совершенно не готова.
Впрочем, нет, кое-что она все-таки поняла в этот момент, Илларион ей нравился, от него веяло уверенностью и спокойствием.
– Ясно! – сказал Илларион, по видимому он без труда прочел все ее мысли. – Ты все узнала только сегодня, и пока просто шокирована. Так бывает со всеми. Знаешь, почему я стал главным?
– Нет, – удивилась Пелагея, вообще-то она ждала других вопросов, а еще больше ответов.
– Ведь и до меня были люди, которые видели тролоков, десятки людей!
