Кнара все пыталась определить их температуру, трогая их лбы. И рукой, и губами, и щекой прильнёт, лишь бы хоть что-то почувствовать и понять. Она села рядом с Элей, стала её гладить по голове. Заметив, что девочка не спит, она начала с ней разговаривать.
– Какой волос у тебя красивый. Какая девочка аккуратная. Не одно мужское сердце разобьешь. Вырастишь красавицей, да? А глазки какие! – Эля ей улыбнулась, и Кнара ещё пуще залюбовалась её красотой. – А как тебя зовут?
– Эля. – вдруг сказал Лев, у него немного стали появляться силы.
– А тебя как зовут? – спросил Роберт.
– Лев.
– Откуда вы? – резко спросил Роберт.
Кнара сразу зашипела на мужа.
– Роберт, сейчас не время!
– Подожди, я должен знать.
– Мы из Красного города.
– Как вы оказались в ковре?
– Наш отец нас в них положил.
– А где сейчас ваши родители?
Лев задумался.
– Я не знаю. Папа положил нас в ковёр и сказал, чтобы молчали. Потом были звуки, потом я почувствовал, что меня подняли, а потом… не помню.
– Роберт, оставим их?
– Даже не знаю. Девать мне их некуда. Но мы не прокормимся в таком количестве. Пока пусть остаются, потом посмотрим.
– Да? – повернулась Кнара к Эле. – Поживём вместе? Молчаливая такая, улыбаешься мне и всё.
– Она немая. Не разговаривает совсем и не слышит. – предупредил Лев.
– Немая? – задумчиво проговорил Роберт, резко повернув голову к окну.
Будто сам себе Роберт задал этот вопрос. Сумерки сгущались, отбрасывая красные квадраты от заката на тёмные стены. На потолке дёргалось жёлтое пятно от буржуйки. И вдруг монотонно зазвенел колокол на площади. Роберт и Кнара встрепенулись, подняли головы, глазами бегали по квартире, будто искали призрака в комнате. Они замерли, будто хотели увидеть само пространство. Колокол все звенел.
У Кнары выступили слезы.
– Роберт, это он. Это он!
Роберт с корточек ринулся к выходу, взял дубленку и выбежал из квартиры. Кнара занервничала, дала дочери наказ, чтобы не отходила от Льва и Эли, и, накинув куртку, побежала за мужем.
Люди стали стекаться к базилике с радостными возгласами. Роберт выбежал на улицу в одной рубашке, сжимая дубленку в руке. Он бежал по замёрзшей грязи, хрустя ногами по увядшим листьям. Он окунулся в общую толпу людей, завлекаемых колоколом. Добежав до площади, люди стали толпиться у одной точки.
Добежав, Роберт стал всех расталкивать. Люди его пропускали, завидев через плечо. У него быстро билось сердце. Ноздри раздулись. Руки устали и ныли. От частого дыхания горечь поселилась в горле. И вот он выскочил в центр. И только сейчас заметил: все молчали, колокол перестал бить. А перед ним стоял священник, держа за руку мальчика.
– Я привёл Корнеида
