сказал Карлен, повернулся и ушёл.
Никакой дисциплины. Никакого чувства воинского единоначалия. Казалось, что Карлен не подчинялся.
Полковник пристально смотрел на юношу. Теперь он понимал, с кем разговаривал. Офицер услышал подъем. Как сигнальный огонь, команда распространилась по палаткам. Горы, словно стены, стояли и не давали посмотреть на горизонт. Полковник стал шаркать по сторонам, смотреть и замечать, что земля очень плодородна. Она радовала изобилием полей, а борозда за бороздой вельветово расчертили всю землю. Во главе деревни стояла церковь. Прохладный ветер. Хрипло горло. До трясучки. И всю красоту нарушали колонны гигантских машин и танков.
Глава 3
Выходной день. Александр сидел с Элей за столом и смотрел телевизор. Очередную сводку новостей. Эля уселась на коленках отца и рисовала. Рисование было её любимым занятием, особенно когда она заболела, а Лев перестал с ней играть. Сам же Лев подружился с мальчишкой по имени Корнеид, который жил по соседству. Его дверь находилась прямо напротив.
Диана вдруг начала ругаться на Александра. Она показывала на телевизор: «Переключи канал, сколько это можно смотреть при ребёнке». Отец, повинуясь, взял пульт и стал крутить. Наткнувшись на мультики, остановился, но Эля даже не обратила внимания. Зато Александр был пленён девичьей нежностью своей дочки. Не проходило и пяти минут, чтобы он вновь ни заарканил свой поцелуй в ее мягкую щечку. Эля была миниатюрной девочкой с каштановыми волосами, молочно-кофейной кожей и ореховыми глазами.
«Где Лев?» – вдруг отец крикнул матери. На что она стала пожимать плечами и говорить что-то вроде: «В футбол, наверное, играет». Потом, как показалось Эле, отец выказывал недовольство и подозрение в том, что Лев его избегает и не разговаривает с ним. Отец махнул в сторону окна, и мама подошла к нему. Открыв, Диана посмотрела вниз, где бегали множество пацанов и со всей дури били мячом по стенке с нарисованными воротами. Грохот от этих ударов стоял похлеще, чем от множества одеял и ковров, которые выбивали в выходной день. Пыли этой было настолько много, что было видно по лучу, как она проходит через открытое окно.
Не найдя Льва среди мальчишек, отец ударил кулаком по столу, взял соломенную корзинку, в которой обычно лежал хлеб, и стал ею трясти. Мать успокаивающим взглядом стала на него смотреть и что-то говорить, показывая глазами на Элю. Отец начал отнекиваться, да и сама Эля понимала, куда они клонят. Сходить в пекарню – это зло в самом чистом виде. Им почему-то перестали продавать хлеб. Мог его купить только Лев, да и другие такие же дворовые пацаны, которые бегали всюду. Все улицы и задворки, даже когда солнце находилось в зените, были заполнены сорванцами.
Тем не менее, без согласия Эли единогласно было решено, что за хлебом пойдёт она. Мама на пальцах объяснила, что им нужна всего одна лепёшка, дала ей деньги и отправила за хлебом. Открывая дверь, Эля стукнулась с соседней, за которой показался Корнеид. Как же она его не любила. Эля его ревновала к своему брату. Не посмотрев на него,
