«откат», тяжесть которого зависит, скорее всего, от количества потраченной «энергии исцеления».
Из этого следуют выводы. Первый вывод: энергия эта не внешняя, а моя личная, внутренняя, каким-то образом мною же генерируемая и предназначенная для меня самого, а не для лечения других. О том, как такое возможно, я решил пока не думать, все равно ответа не знаю. Второй вывод: я могу тратить эту энергию и вовне, но в этом случае мне становится плохо. И, вероятно, плохо мне становится именно из-за того, что я трачу эту свою энергию не на себя и, таким образом, самого себя как бы опустошаю. Вчера я потерял сознание после излечения травм у собаки. Что будет, если я попытаюсь вылечить какую-то серьезную болезнь у человека? Могу ли я умереть от такого воздействия? Или стать инвалидом? Или впасть в кому? К сожалению, ответ на этот вопрос можно получить лишь практическим путем, чего мне совершенно не хотелось делать. Все же это была моя жизнь и мое здоровье.
Есть еще один вопрос, вот эта самая «энергия исцеления» или, лучше пусть будет – «энергия жизни», она может во мне как-то накапливаться, то есть – ее можно как-то собирать про запас? Может, при накоплении солидного запаса, откат будет не таким сильным или его вообще не будет? Может, можно как-то извне пополнять запас этой энергии? А если не извне, то как? К розетке подключиться? – Очень смешно, ха-ха. В общем, вопросы интересные, но ответов на них тоже пока нет.
И тут дверь приоткрылась, в нее заглянула какая-то девушка в накинутом на плечи белом халате и спросила, может ли она войти. Я ответил согласием, удивляясь в душе тому, кто это такая. Но из первых же ее путаных слов стало понятно, что это та самая девчонка, ножками которой я вчера вечером с таким удовольствием любовался, и чью собачонку спас от смерти. Спереди, кстати, она тоже ничего и, наверное, была бы даже хорошенькой, если бы совсем не красящая её, очень заметно выделяющаяся горбинка на носу. Да, подумал я, не повезло, но, в принципе, небольшая пластическая операция легко уберет этот недочет природы. Сейчас такое делают без проблем, это вам не псориаз!
– Вы извините, Олег, что я вот так к вам ворвалась незвано, но Марточка – это моя собака, почему-то так рвалась вчера ехать вместе с вами на скорой, что мне пришлось пообещать ей, что мы посетим вас в больнице. Ее, конечно, не пустили, но, если хотите, можете посмотреть на нее в окно, я привязала ее к дереву, она будет рада. Ой, извините, меня Ира зовут.
Было видно, что девушка очень стесняется, но старается не показывать этого.
– Очень приятно, – ответил я, ощупывая себя рукой под одеялом и убеждаясь, что лежу в одних трусах. – Но вставать мне не очень удобно, поскольку я еще не знаю, где моя одежда. Впрочем!
Поражаясь собственной решимости, я сел на кровати и обернулся одеялом подобно тому, как римский патриций тогой. Ну, если рисунки в учебнике истории не врут, конечно. Так, замотанный в одеяло, я и подошел к открытому окну. Там и правда, привязанная к дереву, нарезала круги вокруг
