один орал в лицо другому комплименты, второй же в благодарность погладил по голове бутылкой дешёвого виски, что стояло у соседнего стола. Дело практически дошло до долгих объятий, но вмешалась красивая девушка – она хотела собственноручно обласкать господ.
– Мужчины, я вижу, вам скучно без общества дам, – дважды Калиса стукнула по стойке, привлекая внимание разливалы, коим сегодня был не сам хозяин. Не страшно, не всё сразу. Налив три стопки прозрачной, хуже чем ужасно воняющей жижи, повторил напитки мужчинам и не забыл о даме. В момент пригубив рюмки, эти двое ожидали продолжения: напоить приятно пахнущую девку им одновременно пришло в голову. Вечер не был долгим, пили они, как лошади, и уже через час их похотливое поведение привело Калису и их двоих к берегу океана, практически в то самое место, где недавно извивалась девушка в красном платье от ударов сапогом одного из этих «джентльменов».
– Раздевайся, – скомандовал именно он.
– Вместе с вами, – обворожительно улыбнулась девушка. Сапоги полетели на песок, слетели брюки с рубахами. Расшнуровав корсет, оголила тело и Калиса. Пятясь назад, она входила в холодную воду океана, эти двое, не задумываясь, поплелись за ней. Воды уже по пояс, мужчины что‑то говорят ей, но она не слышит. На их лицах улыбки, они в предвкушении. Она тоже. Вода скрыла грудь. Первым был обидчик женщин, рука Калисы впилась в его шею и опустила под воду. Пытаясь помочь другу, второй оказался в таком же положении. Океан вокруг неё бурлил, рьяно борясь за жизнь, мужчины захлёбывались под водой, их конечности дёргались, ногами они пытались сбить девушку. Калиса стояла практически без движения и не дышала вместе с ними, ждала. С одной стороны борьба прекратилась, она разжала руку, тело всплыло на поверхность. Другой оказался выносливей и замер секундами позже.
Вытащив на берег обоих, она оделась. В глазах стояла пелена – боролись разум и безумие. Связав их голых друг с другом, она дала им возможность прийти в себя. В начале, как и ожидалось, сыпались угрозы, но после нанесённых ударов в живот, по спине и межтазовую часть, начались мольбы. Доведя двоих в таком виде в ближайшие заросли, возомнила их тренировочными мешками для битья. Кричать они начали не сразу. Она не использовала ничего вспомогательного, только её руки шли в ход, ярость разгоралась, жажда тоже. Что сподвигло её остановиться, вопрос. Её лёгкая одышка – единственное, что нарушало обретённую теперь здесь тишину. С ненавистью она смотрела на изувеченные тела: вряд ли завтра смогут разобрать, кто из них кто, без вещей, что она забрала, отличить их будет сложно – нет ни волос, ни зубов у них теперь, да что там, они были лишены даже лиц.
Пришла она в себя уже в комнате. Платье окрашено красным, руки тоже, даже за её ушами не осталось чистого места. Чувствовала ли она при этом что‑то? Да. Ей было мало.
Утром сильный голод заставил её отправится на местный бартер-базар – ты мне, я тебе, так сказать. Надела брюки и рубашку того, что был похудей, жилет свой и остриё в поясе, распущенные волосы – единственное,
